— Спасибо!— сказал папа.— В таком случае выберем богатырей. Рядовой Мохов, ефрейтор Петренко, рядовой Бекмуратов, сержант Воронин — к машине! Где старшина?
— Я здесь, товарищ подполковник.
— Иван Анисимович, на всей скорости! Надо будет задержаться — позвоните.
Юрка подбежал к отцу, попросил умоляюще:
— Папа, и я поеду кровь сдавать! Разреши, папа...
Солдаты, находившиеся поблизости, с интересом наблюдали за этой сценой.
— Ну, па-ап,— тянул Юрка.— Они уедут, па-ап...
— Извини, сын,— очень серьёзно сказал наконец папа,— я как-то об этом не подумал. Сейчас переигрывать не будем, а если ещё раз понадобится кровь — поедешь непременно.
Отца позвали к телефону. Юрка вышел во двор проводить отъезжающих. Они уже усаживались в папин «газик».
— Юра, иди сюда!— сержант Воронин протягивает из машины руку.— Послушай, ты не волнуйся. Мы спасём твоего друга! Верно, ребята? Сколько потребуется крови, столько и отдадим. Понял? О-бя-за-тель-но спасём! Ну, будь здоров!
«Газик» помчался. Юрка, стоя у проходной, провожал его взглядом, пока он не скрылся из вида. Часовой, закрывая ворота, посоветовал:
— Иди в караулку. Чего зря мёрзнуть?
— А-а...— отмахнулся Юрка.
— Ну так домой. Уроки же, небось...
Юрка поплёлся домой. Из головы ни на минуту не выходили тревожные мысли о Шахе — как он там? А вдруг помощь не подоспеет, что тогда? В то же время думалось и о другом. Как неожиданно и странно получилось: загадочный и страшный человек со шрамом вдруг превратился в майора Костенко, и этот майор первым пришёл на помощь Шаху, выследив лазутчика. Наверное, и раньше он следил не за ним, Юркой, не за папой, а за кем-то другим, а что представился геологом — так, видимо, было надо.
Войдя в коридор, Юрка сразу направился в чулан, достал с верхней полки медвежонка:
— Хватит тебе, косолапый, тут пылиться, айда в дом.
Медвежонок по-прежнему зевал, рычал и похлопывал себя лапой по носу, но сегодня играть с ним Юрке не хотелось. И вообще делать ничего не хотелось.
Опять ушёл в городок, побрёл в каптёрку к «дяде Стёпе». Тот строчил на швейной машинке, ремонтировал чьи-то штаны.
— Присаживайся, Юра.
— Надо завтрак Венере готовить.
— Завтрак готов. Только вот... кто с поста её снимет?
— Я сниму.
— А пойдёт?— вскинулся «дядя Стёпа».
— Пойдёт. Дай мне бушлат Шаха...
Рукава в бушлате пришлось подвернуть и ремнём подпоясаться. И так потешно стал выглядеть Юрка, будто — «мужичок с ноготок». «Дядя Стёпа» даже улыбнулся.
— Ладно, сойдёт на нашем базаре, законно,— солидно сказал Юрка, разглядывая себя в зеркале.— Пора!
— Может, и мне с тобой?
— Нельзя. Ты же знаешь...
Венера «нервничала». Скуля и тихонько взлаивая, она металась вдоль забора, и Юрка, подойдя к блокпосту, растерялся. В таком состоянии она запросто может наброситься на постороннего, а тут и помощи ждать неоткуда.
— Венера, ко мне!
Заскулила как-то жалобно, тягуче и побежала к дальней границе поста.
— Ко мне! Венера, ко мне!
Остановилась. Теперь мчится назад крупным намётом, и кто знает, что у неё на уме? Подбежала, рычит, скалит зубы, будто хочет сказать: «Пошёл прочь!»
— Спокойно! Не злись, пожалуйста, и меня не тронь. Стоять!— Юрка рывком распахнул дверцу, вошёл в загон.— Ко мне! Ко мне, Венера! Молодец... Дайка я тебя поглажу... А теперь отстегнём карабин... Идти! Идти, Венера! Идти!
Идёт, и рычать перестала. Юрка, чувствуя, как дрожат у него руки и колени, говорит и говорит без умолку:
— Ты меня не тронь. Я ведь второй помощник начальника караула. Кто же, кроме меня, накормит вас с Дунканом, кто на пост поведёт? Стоять, Венера! Прихватим и Дункана... Пойдём, пёсик! Молодцы вы у меня, собачки!.. Сейчас я вам поесть дам...
Не знал Юрка, что в это время «дядя Стёпа» и Козырев находятся рядом, идут, скрываясь за кустами, готовые в любой миг кинуться ему на выручку.
— Довёл-таки!— облегчённо вздохнул «дядя Стёпа», когда Юрка, впустив собак в вольеры, направился к каптёрке, на ходу стирая пот с лица.— Гляди, не проболтайся, Козырев, что мы его тут страховали.
— Почему?
— С характером парень. Обидится.
До полудня Юрка не отходил от «дяди Стёпы». Вместе сварили обед для Венеры и Дункана, кормил их Юрка один.
