Стюардесса должна была выйти с конфетами — так говорил Кеша. Но на этот раз конфет у неё не было. Она улыбнулась Юрке, попросила всех пристегнуть ремни, потом сказала: самолёт летит до Москвы, ведёт его командир корабля Иван Петрович Зайцев. Юрка тут же подумал, что, когда он вырастет, непременно станет командиром корабля и тоже будет водить вот такие большущие самолёты до самой Москвы, а может, и дальше. Пока он так думал, стюардесса ушла и вернулась с подносом, на котором горкой были насыпаны конфеты. Она медленно шла по салону, наклоняясь к креслам, и пассажиры сами брали конфеты, кто сколько хочет. Юрка думал взять побольше, но человек со шрамом взял только две, и Юрке стало ясно, что брать много, наверное, неудобно, да и незачем, и взял себе тоже только две. Оля пусть берёт сколько хочет, она — сластёна, а он, во-первых,— не сластёна, во-вторых,— конфеты здесь дают на тот случай, если затошнит. Его разве затошнит? Когда он вертелся, играя с Кешей и Славиком, у него даже голова не кружилась.
Всё-таки на всякий случай одну конфетку он положил за щеку. В это время самолёт дёрнулся, мягко заскользил по земле, потом, оглушительно загудев, рванул с места, помчался, помчался... Юрку слегка качнуло. Он схватился за поручни кресла, взглянул в иллюминатор и вскрикнул от восхищения: земля зеленела далеко внизу. Дома на ней были похожи на спичечные коробки, дороги — на серые ленты, по которым едва заметно двигались машины, как чёрные жуки.
Зелёная земля уходила всё ниже и ниже, и теперь дома на ней виделись как рассыпанные кубики. Потом стёкла иллюминаторов застлало плотным туманом.
Человек со шрамом подмигнул Юрке и сказал: «Пробиваем облака». Юрка кивнул ему с таким видом, будто ему и без того всё понятно.
Вдруг стало так ослепительно ярко, что невольно глаза закрылись сами. Когда Юрка решился открыть их, прямо в иллюминатор заглядывало солнце. Внизу расстилалось огромное белое поле, и самолёт скользил по нему, как по снегу. Юрка догадался: это — облака.
Человек со шрамом опять читал газету, да и все, кого видел Юрка, либо читали, либо дремали. Оля капризничала. Побледневшая мама глядела на папу как-то растерянно и виновато, папа погладил её плечо и стал говорить Оле, что она уже большая девочка и капризничать ей, пожалуй, стыдно, а она всё хныкала, и кривилась, и возражала папе: «Я совсем не большая, я совсем маленькая, и мне совсем не стыдно». Папа взял её на руки, стал шептать что-то. Оля успокоилась и незаметно заснула. Мама тоже сидела с закрытыми глазами, откинув голову на подголовник кресла, но Юрка чувствовал, что она не спит, что ей, наверное, плохо. «Ох, уж эти женщины!..» — подумал он теми же словами, какие обычно говорил папа, когда был почему-либо недоволен мамой или Олей, но ему было жаль маму. Хотел пробраться к ней, тоже, как папа, погладить её плечо, но человек со шрамом загородил ногами весь проход, а просить его, чтобы посторонился, не хотелось.
«Где я его всё-таки видел?» — подумал Юрка и неожиданно вспомнил: в тайге, во время грозы.
...Это случилось несколько дней назад. В городок, где остались Кеша и Славик и где он, Юрка, жил так недолго, давно повадилась белка. Прыг-скок по деревьям, и вот тебе — пожалуйста: она уже в городке. Сидит на сосне, чешет передними лапками мордочку, будто дразнится, хвастаясь: глядите, какая я смелая! Свистнешь, взмахнёшь рукой — замелькает рыжим хвостом — только её и видели! Кеша первый не выдержал. Предложил сделать рогатки и — как только дразнила-белка появится вновь — сбить её. Юрка, недолго думая, поддержал Кешу, а рассудительный Славик подумал и сказал:
— Рогатки мы, конечно, сделаем. У меня и резина есть, и суровых ниток у бабушки попрошу. Только не для белки. Белок бить нельзя, они ведь зверьки невредные. Эта белка ходит к нам не дразниться. Просто ей интересно поглядеть, как люди живут.
— Зачем же тогда рогатки?— недовольно спросил Кеша.
Славик опять задумался. Даже лоб наморщил.
— Белку нельзя убивать,— сказал твёрже.— Для птиц кормушки делаем, скворечники, а белку — уничтожать? Вот придумали... Эх, вы-ы... Наоборот, помочь белочке надо! Слушайте, что я надумал! Надо узнать, где её дупло. Если найдём, натаскаем туда грибов, орехов, чтобы ей на всю зиму хватило.
