Оля ласкается к маме, жалеет её: «Ну не плачь, мамочка, они нам будут письма присылать». Мама целует её, берёт на руки и вдруг встревожено спрашивает:
— А где ботинок?
— Там остался. Упал,— невинно отвечает Оля.
Все сразу замечают, что правая Олина нога только в гольфе.
Папа прикрывает рот ладошкой, смеётся шофёр. Мама всплёскивает руками:
— Ох ты, горе мое... Говорила же — зашнуруй, а ты не послушалась и потеряла.
— Папа потерял, когда кружились.
— Ну конечно же, ты виноватой не бываешь.— Мама начинает рыться в одной из сумок. Она всё ещё продолжает сердиться, но Юрка понимает: это так, для порядка.
А «газик» всё набирает скорость, деревья расступаются перед ним и уплывают назад, впереди стелется асфальтированная дорога. Далеко-далеко, на самом горизонте, белеют дома большого города. Папа показывает на те дома:
— Оттуда, сын, полетим.
Юрка кивает головой, и ему уже ничуть не грустно. Ему хочется, чтобы машина мчалась всё быстрей и быстрей. Скорее бы сесть в самолёт и лететь, лететь, потому что Кеша уже тысячу раз летал, а он ещё ни разу...
Аэропорт был забит людьми. В зале от голосов стоял сплошной гул. Время от времени включалось радио: «Объявляется посадка на самолёт...» Оля вертела головой, потому что ей очень хотелось увидеть тётю, которая говорит таким громким голосом. А Юрка всё дёргал папу за рукав:
— Может, нам на посадку? Ты совсем не слушаешь.
— Нет, сын, потерпи немного.
— А вдруг мы опоздаем или не услышим?
— Это исключено.
Мама обмахивала лицо платочком и вздыхала.
— Вот что, азиаты,— сказал папа, улыбаясь.— Пойдёмте-ка на посадочную площадку, там веселей. Оля, ко мне!
Хорошо придумал папа — выйти на посадочную площадку! Отсюда весь аэродром как на ладони. У Юрки даже дух заняло, когда он увидел самолёты. Их было много. Стояли они и рядом по три-четыре, и по одному. Все такие красивые и большие!
— В каком мы полетим?— спросил Юрка.
— Наверное, вон в том,— указал папа на самый большой, люди под которым казались совсем-совсем маленькими.
— Ой-ё-ёй!— закричал Юрка.— Как много окон! А в них можно глядеть, когда полетим?
— Конечно, если место твоё будет рядом. Окна эти называются иллюминаторами, потому что самолёт тоже ведь корабль, только — воздушный.
— Ага,— согласился Юрка, мечтая с этой минуты лишь о том, чтобы его место оказалось у иллюминатора.
Над аэродромом всё время стоял гул. Одни самолёты взлетали, другие приземлялись. Глядеть на это было так интересно, что Юрка забыл о времени, и удивился, когда папа положил руку ему на плечо:
— Пойдём, сын. Посадка.
Вот уж не повезло так не повезло... Место у иллюминатора успел занять какой-то мужчина со шрамом над левой бровью. Ничем не интересуясь, он сразу уткнулся в газету.
Юрке показалось, что он уже видел этого человека, но где и когда, вспомнить никак не мог. И перестал вспоминать, больно надо.
Пассажиры постепенно заняли свои места, разговаривать стали спокойнее, тише. Папе и маме с Олей достались места в другом ряду, наискосок. Юрка сидел лицом к ним, видел их, и это его немного успокаивало.
Человек со шрамом взглянул на Юрку и сказал, свёртывая газету и улыбаясь одними глазами:
— Не поменяться ли нам местами, молодой человек? Как вы считаете?
Юрка очень удивился, так было это неожиданно.
— Полагаю, есть смысл,— добавил человек со шрамом.— И пока я не передумал, не смейте, пожалуйста, упираться. Вам ведь очень хочется глядеть в окно?
— Откуда вы знаете?— горячо воскликнул Юрка.
— Я, брат, всё знаю,— подмигнул человек со шрамом папе, и папа тоже улыбнулся.— Будьте добры, уступите мне своё место.
Юрка мгновенно очутился у иллюминатора, сел в кресло и опять попытался вспомнить, где он мог видеть этого весёлого и хорошего человека.
Самолёт вдруг задрожал, справа, потом слева оглушительно загудело. Оля испуганно прижалась к маме, а Юрка, усмехнувшись, подумал: «Вот непонимайка!.. Это же турбины заработали, сейчас будем взлетать!»
Из кабины пилотов вышла красивая тётя с серебряными крылышками на берете. Кеша когда-то говорил, что этих тётей называют по-русски — бортпроводницами, не по-русски — стюардессами. Непонятное слово больше нравилось Юрке, в нём было что-то таинственное, как и в самой стюардессе, чем-то похожей на хозяйку Медной горы из кинофильма «Каменный цветок». Может, она тоже из сказки?
