- Я не могу писать, - промолвил Карл. - Ушло.
Затем он встал и вышел в ванную, закрыл за собой дверь и посрал. Карл ходил срать четыре-пять раз в день. Больше делать было нечего. Он принимал пять-шесть ванн в день. Делать больше нечего было. Напивался он по тем же самым причинам.
Марджи услышала шум воды из бачка. Потом Карл вышел.
- Человек просто не может писать по восемь часов в день. Он даже не может писать каждый день или каждую неделю. Полная засада. Ничего не остается делать - только ждать.
Карл подошел к холодильнику и вернулся с шестериком Мичелоба. Открыл бутылочку.
- Я величайший писатель в мире, - сказал он. - А ты знаешь, как это сложно?
Марджи не ответила.
- Я чувствую, как по мне всему боль ползает. Будто вторая кожа. Хорошо бы ее сбросить, как змее.
- Так ложись на ковер и попробуй.
- Слушай, - спросил он, - а где я с тобой познакомился?
- В забегаловке у Барни.
- Н-да, тогда кое-что ясно. Выпей пива.
Карл открыл бутылку и передал ей.
- Ага, - сказала Марджи, - я знаю. Тебе нужно одиночество. Тебе необходимо быть одному. Только когда тебе хочется или когда мы ругаемся, ты садишься на телефон.
Говоришь, что я тебе нужна. Говоришь, что с бодуна помираешь. Ты быстро слабеешь.
- Я быстро слабею.
- И ты со мной такой скучный, ты никогда не загораешься. Вы, писатели, такие...
драгоценные... вы людей терпеть не можете. Человечество смердит, правильно?
- Правильно.
- Но всякий раз, когда мы ругаемся, ты начинаешь закатывать эти гигантские балехи на четыре дня. И тут ты вдруг становишься остроумным, таким ГОВОРЛИВЫМ!
Ты внезапно полон жизни, болтаешь, танцуешь, поешь. Пляшешь на кофейном столике, швыряешь бутылки в окно, играешь Шекспира целыми актами. Внезапно ты жив - когда меня нет. О, я об этом слышу!
- Мне не нравятся вечеринки. Особенно я не люблю людей на вечеринках.
- Для парня, который не любит вечеринки, ты определенно закатываешь их больше, чем достаточно.
- Послушай, Марджи, ты не понимаешь. Я больше не могу писать. Сдох. Я где-то не туда свернул. Где-то я умер среди ночи.
- Ты умрешь только одним способом - от одного из своих здоровенных бодунов.
- Джефферс сказал, что даже самые сильные люди попадают в капканы.
- Кто такой Джефферс?
- Мужик, превративший Большой Сюр в ловушку для туристов.
- Что ты собирался делать сегодня вечером?
- Слушать песни Рахманинова.
- А это еще кто?
- Мертвый русский.
- Ты посмотри на себя. Ты просто сидишь.
- Я жду. Некоторые парни ждут по два года. Иногда это так и не возвращается.
- А если никогда не вернется?
- Тогда я просто надену башмаки и спущусь на Главную Улицу.
- Почему ты не устроишься на приличную работу?
- Приличных работ не бывает. Если у писателя не получается жить творчеством, он покойник.
- Ох, да ладно тебе, Карл! У миллиардов людей в мире не получается жить творчеством. Ты хочешь сказать, что они покойники?
- Да.
- А у тебя - душа? Ты - один из немногих, у кого есть душа?
- Похоже, что так.
- Похоже, что так! Ты со своей пишущей машиночкой! Ты со своими крохотными чеками! Да моя бабушка больше тебя зарабатывает!
Карл откупорил следующую бутылку пива.
- Пиво! Пиво! Ты со своим проклятым пивом! Оно даже в рассказах твоих есть!
"Марти поднес ко рту бутылку пива. Он оторвал от нее взгляд, и тут в бар вошла эта крупная блондинка и села рядом с ним..." Ты прав. Ты кончился. Твой материал ограничен, очень ограничен. Ты не можешь написать рассказ о любви, ты не можешь написать приличную любовную историю.
- Ты права, Марджи.
- Если человек не может написать любовную историю, он бесполезен.
- А ты их сколько написала?
- Я не претендую на то, чтоб быть писателем.
- Зато, - произнес Карл, - ты, кажется, становишься в позу чертовского литературного критика.
Вскоре после этого Марджи ушла. Карл сидел и пил оставшееся пиво. Это правда, умение писать его оставило. Нескольких врагов-подпольщиков осчастливил. Теперь смогут вырасти на одно деление. Смерть их радует, будь они хоть в подполье, хоть сверху. Он вспомнил Эндикотта, как тот сидит и разглагольствует:
- Ну что, Хемингуэя нет, Дос-Пассоса нет, Пэтчена нет, Паунда нет, Берримен с моста прыгнул... все выглядит лучше, лучше и лучше.
