Кладут внутренние органы на стол.
НИНА О, это моя мечта! (вздохнув) Но она никогда не осуществится.
ФИРС (хлопочет около кофейника) Эх ты, недотепа... (бормочет про себя) Приехали из Парижа... И барин когда-то ездил в Париж... на лошадях... (смеется)
ИВАНОВ Говорите.
ДЯДЯ ВАНЯ К сожалению, да.
АСТРОВ Выспался?
ФИРС Чего изволите? (радостно) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (плачет от радости)
ИВАНОВ Все это правда, правда... Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какой-то ленью, и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя... (выглядывает в окно) Нас могут услышать, пойдемте, пройдемся.
Иванов и Ирина встают.
ИРИНА Скажите мне, отчего я сегодня так счастлива? Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы. Отчего это?
Уходят в сад.
НИНА Но, я думаю, кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют.
ДЯДЯ ВАНЯ О, да! Я был светлой личностью, от которой никому не было светло...
НИНА А мне пора. Прощайте.
АСТРОВ (с досадой) Покорно благодарю. Что ж надо ехать... (ищет глазами фуражку) Досадно, черт подери...
НИНА Если бы вы знали, как мне тяжело уезжать!
ДЯДЯ ВАНЯ В такую погоду хорошо повеситься...
НИНА (подумав, сквозь слезы) Нельзя!
Нина и Астров уходят.
ДЯДЯ ВАНЯ (с иронией) Очень!
ФИРС В прежние времена, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало...
ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.
ДЯДЯ ВАНЯ (опустившись на колени, кричит в почку) Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж!
ФИРС (кричит в желудок) Яуха! Яуха! Яуха! Яуха! Яуха!
ДЯДЯ ВАНЯ Но если я его ненавижу!
ФИРС И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая... Способ тогда знали...
ДЯДЯ ВАНЯ Могу ли я смотреть на вас иначе, если я люблю вас? Вы мое счастье, жизнь, моя молодость! Я знаю, шансы мои на взаимность ничтожны, равны нулю, но мне ничего не нужно, позвольте мне только глядеть на вас, слышать ваш голос...
ФИРС Забыли. Никто не помнит.
ДЯДЯ ВАНЯ (идя за ними) Позвольте мне говорить о своей любви, не гоните меня прочь, и это одно будет для меня величайшим счастьем.
ФИРС Они были у нас на Святой, полведра огурцов скушали... (бормочет).
ДЯДЯ ВАНЯ Я у тебя ничего не брал.
ФИРС (чистит щеткой дядю Ваню, наставительно) Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!
Входит Маша.
МАША Сидит себе здесь, посиживает...
ДЯДЯ ВАНЯ (пожав плечами) Странно. Я покушался на убийство, а меня не арестовывают, не отдают под суд. Значит, считают меня сумасшедшим. Злой смех. Я - сумасшедший, а не сумасшедшие те, которые под личиной профессора, ученого мага, прячут свою бездарность, тупость, свое вопиющее бессердечие. Не сумасшедшие те, которые выходят за стариков и потом у всех на глазах обманывают их. Я видел, как ты обнимал ее!
ФИРС Бога вы не боитесь! Когда же спать?
МАША (садится) Ничего...
ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.
МАША (кричит в печень) Боржое! Боржое! Боржое!
ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в легкие) Стэлмако! Стэлмако! Стэлмако!
ФИРС (кричит в селезенку) Обротак! Обротак! Обротак!
ДЯДЯ ВАНЯ (глядя на дверь) Нет, сумасшедшая земля, которая еще держит вас.
МАША А она вас?
ДЯДЯ ВАНЯ Что ж, я - сумасшедший, невменяемый, я имею право говорить глупости.
МАША Мой здесь? Так когда-то наша кухарка Марфа говорила про своего городового: мой. Мой здесь?
ДЯДЯ ВАНЯ Стыдно! Если бы ты знал, как мне стыдно! Это острое чувство стыда не может сравняться ни с какой болью (с тоской) Невыносимо! (склоняется к столу) Что мне делать? Что мне делать?
МАША Когда берешь счастье урывочками, по кусочкам, потом его теряешь, как я, то мало-помалу грубеешь, становишься злющей (указывает себе на грудь) Вот тут у меня кипит... Вот, Андрей, наш братец... Все надежды пропали. Тысячи народа поднимали колокол, потрачено было много труда и денег, а он вдруг упал и разбился. Вдруг ни с того, ни с сего. Так и Андрей...
