– Снимайте комбинезоны, одежду, все в чистку сдавать надо.
Максим стягивал ОЗК, думая, как бы припрятать кастет. Придется, наверное, его сдать, а получит ли обратно?
– А это еще что? – слова относились вовсе не к увесистой железяке, пока завернутой в противогаз: сталкер держал в руках что-то желтое и блестящее. Серафима с виноватым видом опустила голову. И где только она ухитрилась пронести это платье? Сталкер поднес к нему дозиметр, посмотрел на расстроенную Симу и, смягчившись, сказал: – Посмотрим, что можно сделать… Может, отчистим.
Максим подал ему кастет.
– Надо сдавать?
– Пока сдай. Хотя бы до проверки документов. Разберемся, откуда вы свалились или откуда выползли. Не верится мне пока в вашу историю, – офицер-кшатрий выглядел раздраженным, на поверхность его группа шла совсем не за тем, чтобы тут же возвращаться с двумя мутными туристами…
Они находились на территории Полиса. И теперь Максим сам себе не верил, что это удалось!
Глава 5
Великий и загадочный полис
Документы взяли на проверку, задали несколько вопросов о том, каким образом они оказались на улице, и разрешили остаться. Враждебности и подозрительности, как на КПП Красной линии, Максим не почувствовал, его и Симу отвели в столовую, где уже собрались сталкеры, вернувшиеся из ночного похода в библиотеку. Никто не обращал на них внимания, и это было понятно: людям бы сейчас поесть да спать завалиться. Не до парочки заблудившихся «туристов».
Серафима рассеянно водила ложкой по тарелке, еда ее интересовала сейчас меньше всего. А кшатрий, сидящий напротив, уже глаз не поднимал, и кусок ему в горло не лез от такого интереса со стороны молодой особы. Ясное дело, кому на Китай-городе соперничать с этим черноглазым красавцем-офицером с длинными ресницами и красивым изгибом губ? Вдруг захотелось засветить парню в лоб тарелкой и обозвать как-нибудь… Ну, слово-то подходящее быстро найдется. Симка, блин, совсем рамсы попутала: где она, а где кшатрий?! Привыкла, что брат все вопросы порешает, вот цветочек тепличный. Дура, одним словом. Он встал из-за стола и потянул Серафиму за руку.
– Пойдем отсюда. Дай человеку поесть спокойно, – не смог сдержаться, пусть знает, что он все видел и не очень-то одобряет. Ведь так и будет каждого мало-мальски симпатичного сталкера гипнотизировать, а их тут как собак нерезаных… Сталкеры. Выше только звезды, круче только Совет Полиса. Но все-таки Сима послушалась и готова была идти, куда поведет. Ему бы самому решить, куда…
Ну, добрался он на Боровицкую, дальше-то что? Пока их не гнали из караулки, но пора и за ум взяться. Командир группы, который привел их на станцию, показался Максиму спокойным и рассудительным, может, не стоило сразу грузить его своими проблемами, но пару-то вопросов задать можно, закрепить «легенду». А то выкинут к утру, и домой топать сразу?! А как же брамин? И… отец? Здесь все напоминало о нем: эти уставшие мужики в форме, полувоенная до сих пор обстановка, казарменная, но чем-то очень уютная. Не здесь, но в очень похожей комнате…
…маленький Максим пристраивался в уголке на полу, чтобы никому не мешать, чтобы не спотыкались об него и, упаси бог, не выгнали! Сидел тихо-тихо, как мышь, вслушиваясь в разговор взрослых, понимая через слово. Они толпились вокруг стола, накрытого почему-то красной бархатной, неведомо откуда взявшейся, расползшейся на нитки по углам, скатертью, резко и ожесточенно тушили в пепельнице окурки.
Максим смотрел на отца среди этого плавающего слоями сизого табачного дыма, а он вместе с остальными склонился над бумагами на столе. Мальчик знал, что это схемы туннелей и коммуникаций, заметил, когда несколько листов упали на пол, на них даже наступил раздраженно матерящийся офицер. Потом поднял, отряхнул и бросил к остальным. Долго и нудно говорили о запасах, о каком-то Росрезерве, о скрытых хранилищах. О добровольцах, которые провели бы разведку и замерили уровень радиации. Максим сразу расхотел спать! Открыл глаза, напряженно вглядываясь в отцовское лицо. Папа в его представлении был самым смелым, и стало страшно: вдруг он сейчас вызовется… И не вернется больше никогда! Какой-то пожилой человек в пиджаке и штанах с лампасами перехватил его обеспокоенный взгляд и улыбнулся, оказывается, присутствие мальчика давно заметили. Но не прогоняли: пусть привыкает пацан. Сын офицера… И об этом они тоже знали. Эти люди знали вообще все, Максим уже убедился.
