Ящик Пандоры - страница 74

— Время покажет…

Сергей прищурился, вглядываясь в темную ленту моста Александра Невского, пересекающую Неву.

— Отец Тук, это ты про меня сказал? — спросил Сергей, усмехнувшись.

— А что, прикольный чувак! — серьезно сказал Рустам, хотя глаза его смеялись.

— Черт с тобой, согласен на роль отчаянного монаха!

Въезд на мост показался за перекрестком. Плохие предчувствия сбывались. Дорогу перегораживал шлагбаум, а для надежности поперек стояла легковая машина ДПС с моргающими на крыше сине-красными огнями.

— Эта цветомузыка нам некстати! — пробормотал Сергей.

— Точно говоришь, партнер! — В лице Сафарова появилось что-то озорное, радостное и вместе с тем хищное.

Где-то он видел похожее выражение, подумал Авдеев. Ответ не заставил его долго ждать. В зеркале. Множество раз после тренировки, когда приходилось исследовать увечья на лице, или утром, во время ежедневной процедуры бритья. Он кинул взгляд на скан черно-белой фотографии, заботливо убранной в козырек над водительским сиденьем. Боксер в старомодной майке, с выставленными перед собой кулаками в перчатках.

— Знакомое лицо…

— Джеймс Корбет! — ответил Рустам. — Первый официальный чемпион по боксу. В то время дрались по простым правилам. До нокаута или сдачи противника.

Авдеев коротко оглянулся на Марину, он разогнал могучую машину, как пушечный снаряд. Пан или пропал. Он нажал кнопку полного привода, врубил пониженную передачу. Движок протестующе заревел.

— Тачку не жалко?! — перекрывая рычание мотора, крикнул он.

— Черт с ней! — отозвался Сафаров. — Жги!

— Есть!!! — закричал Сергей.

В следующий миг бампер «лендкрузера» смял нос полицейской машины, словно она была сделана из картона. Из салона выскочил сотрудник, он сжимал в руке жезл, будто с его помощью намеревался усмирить нарушителей, как волшебник взмахом своей чудесной палочки. Отброшенная ударом машина перевернулась в воздухе, рухнула на крышу, медленно прокручивались передние колеса. Сумевший избежать удара полицейский сидел на асфальте в пяти метрах от покалеченного автомобиля, респиратор слетел с его лица и болтался на шнурке. На его лице застыло озадаченное выражение, по лбу стекала тонкая струйка крови. Все это в один краткий миг успел увидеть Сергей.

— А-а-а!!! — закричал Рустам.

Справа по ходу промелькнули и ухнули в небытие стальные стропы моста, черная вода с закипающими барашками волн появилась и исчезла, будто какой-то призрачный мираж. Картина в зеркале растаяла, мост остался позади, «лендкрузер» мчался по пустынному городу.

— Прорвались! — с улыбкой сказал Сергей.

— Прорвались… — как эхо отозвался Рустам.

Авдеев еще раз коротко взглянул на фотографию боксера. Он вспомнил. Это был тот самый улыбчивый здоровяк со сломанным носом и щегольскими усиками, которого он видел во сне.

— Вроде бы здесь!

Сергей обследовал высокий забор, окруженный зарослями дурманно пахнущего шиповника. Налитые красные плоды заманчиво покачивались на стеблях, словно приглашая отведать их кисло-сладкий вкус. Один из железных прутьев был отогнут, пролезть двум спортивным мужчинам не составляло труда. Поодаль виднелось трехэтажное здание из серого кирпича, о котором упоминал Сливной. Рустам вышел из машины, обследовал проем в заборе.

— Ничего не меняется! — сказал он. — В моем детстве также лазали через заборы.

— И в моем тоже… — откликнулся Сергей.

По мере приближения к институту его надежда на благополучный исход предприятия росла и крепла. Все не случайно. Звонок Сливному, вовремя появившийся его друг-вирусолог, изобретший лекарство, встреча с Сафаровым, без участия которого он бы не справился. Не связанные между собой события сплелись в удивительную нить, вроде клубка Ариадны, которая их привела к зданию института в этот предрассветный час. Иногда взаимосвязь событий становится настолько очевидной, что заставляет даже закоренелых скептиков задуматься о чьем-то высшем руководстве.

Авдеев набрал номер Сливного, врач ответил:

— Да, Серега! Ты где?

— Рядом с вашей богадельней! — сказал Сергей, озираясь по сторонам. В окнах домов, окружающих институт, золотились отблески восходящего солнца. Близился рассвет. Они серьезно выбились из временного графика.