— Кто следующий? — спросил он, тяжело дыша.
— Ты клевый чувак! — с какой-то злой радостью воскликнул боец. — Стой, Дятел, стой… — Он властным жестом остановил крадущегося парня. Тем временем ирокезу стало совсем дурно. Даже в слабом свете уличных фонарей была видна синева, захлестнувшая его щеки. Он опустился на четвереньки и озадаченно смотрел на раненую руку. Кровь перестала фонтанировать, теперь она вытекала медленно, струясь черным ручейком по пальцам и стекая на асфальт.
Боец скинул куртку и пританцовывал, словно на ринге.
— Можешь оставить нож, отец! — улыбался он. — Скидка на возраст!
— Прикончи его, Султан! — прошептал ирокез. — Вышиби зубы, как вчера…
— Заткнись! — рявкнул Султан. Он встал в левостороннюю стойку. — Погнали, батя!
Сергей неторопливо убрал «протектор» в ножны.
— Скидки от телок получишь, сынок!
Авдеев выигрывал время, свистящее дыхание все еще разрывало грудную клетку, в сердце что-то бурлило, как закипающий чайник. Его глаза привыкли к рассеянному желтому свету, он увидел кровоточащие белки глаз у стоящего в отдалении Дятла. Султан перехватил его взгляд, радостно кивнул.
— Дятел заболел «красноглазкой!» А у Сани походу иммунитет к этой заразе. Круто?
— Поэтому вы мочите людей на улице?
Сергей осторожно двигался приставными шагами, держа в поле зрения больного Дятла.
— Нечего терять, отец! Какой там процент людей выживает? Врачи брешут, что двадцать или около того… Помнишь такую фразу? Вышака одному тянуть скучно!
Он приблизился и небрежно, будучи уверенным в своем превосходстве, провел боковой удар ногой в голову. Маваси-гери. Сергей уклонился, ступня просвистела на сравнительно безопасном расстоянии от его головы.
— Неплохо! — одобрительно кивнул Султан. — Кое-чего умеешь, старче!
Разница в росте была не в пользу Авдеева, а, как известно, самый трудный противник — высокий. И козырь подвижности вряд ли мог помочь старому боксеру, травма ноги лишала его такого преимущества. Оставалось надеяться на опыт. Полная луна сместилась к куполу храма, мерцающему на фоне ночного неба какой-то завораживающей, торжественной белизной. Если считать свою жизнь завершенной в результате остановки сердца, то все существующее в этом подлунном мире теряет смысл. Извращенная логика молодых бандитов была ему понятна. Бессмертие — это вовсе не вечная жизнь. Бессмертие — это смерть для всех остальных.
Сергей провел свой фирменный лоу-кик по бедру противника и неожиданно попал. Султан вскрикнул, яростно и восхищенно.
— Да ты, старче, и правда крут!
Он уклонился влево, и, прежде чем Авдеев сумел отскочить в сторону, нога бойца врезалась ему в корпус. Короткий хруст красноречиво свидетельствовал о повреждении плавающего ребра. Трещина или перелом. Султан пританцовывал на месте, чуть припадая на правую ногу. В смешанных единоборствах, при получении подобной травмы, боец старается уйти в партер, потянуть время. Пан или пропал, решил Сергей, и выбросил правый кросс. Опять попал. Сегодня ему везет, или же причина в алкоголе, которого, судя по перегару, Султан выхлебал немало. Его голова мотнулась, но Авдееву не удалось закрепить успех. Серия ударов обрушилась на него, как град из стальных шаров. Вязкая, тошная мгла окутала его тугим коконом. Луна скрылась за облаками, сияющий блеск храмового купола померк. Сергей вошел в глухой клинч и, прежде чем провалиться в забытье, увидел, как поднимается на ноги культурист. Счастливый обладатель иммунитета от «красноглазки» очухался после пропущенного апперкота, кровь от ножевого ранения сочилась из его плеча. Сейчас его прикончат, подумал Авдеев с каким-то странным ощущением безучастности к собственной судьбе. А как же Марина? Что будет с ней? Где-то вдалеке тоскливо завывала полицейская сирена. Темная мужская фигура словно материализовалась из ночной пустоты. Сергей упал на бок, последний удар, прилетевший от Султана, пробил защиту, зрение затуманилось. В кроваво-красном мареве он видел дерущихся людей. Кто-то неизвестный влепил вертушку, целясь в голову культуриста, и попал. Звуки ударов доносились, как сквозь толщу воды, — глухо и валко. Играючи расправившись с качком, человек вступил в схватку с Султаном. Бой был коротким. Два точно проведенных боковых удара в голову пошатнули бойца, и точный прямой ногой в грудь смел его на асфальт, как тряпичную куклу. Где-то далеко скулил ирокез, улепетывающая фигурка Дятла казалась карикатурно маленькой на фоне его гротескно удлиненной тени. Человек склонился к Авдееву:
