Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага - страница 63

Согласно общепринятой версии, Нобунага при Нагасино использовал следующую стратегию: «Он расположил 3000 стрелков в три ряда и научил их стрелять залпами, тем самым создавая сплошной шквал огня»[241]. Действительно ли Нобунага использовал три ряда стрелков? Это на основании достоверных свидетельств определить невозможно. Цифра 3000 человек впервые появилась в «Синтё-ко ки» Одзэ Хоан, но в гораздо более достоверном и раннем «Синтё-ко ки» говорится только о 1000 стрелков. Кроме того, большая часть стрелков, задействованных при Нагасино, не входили в состав собственных войск Нобунага и временно использовались его военачальниками. Они присоединились к армии Нобунага всего за несколько дней до битвы, поэтому большой вопрос, действительно ли Нобунага сумел обучить их столь непростому делу, как залповый огонь[242].

Кроме того, исход сражения при Нагасино предопределили не только аркебузы. Незадолго до начала битвы Нобунага сообщил переднему краю своих войск, что он передвинет их поближе к позициям противника, что, как он написал, «даст хорошую возможность разорвать [врага] на части»[243]. Цель таких перемещений вблизи лагеря Такэда очевидна: Нобунага хотел свести к минимуму расстояние между сторонами. Тем самым он сузил поле битвы до 2–3 километров, чего, определенно, знаменитой коннице Такэда было недостаточно для маневрирования. Так, она не могла обойти укрепления Нобунага с фланга, поскольку с севера пространство ограничивала горная гряда, а с юга — река. Кацуёри лишился своего главного оружия — стремительности, и оказался вынужден раз за разом биться о выстроенную Нобунага линию обороны, подставляя конницу под огонь аркебуз. В результате клан Такэда понес столь большие потери, что больше так никогда и не поднялся. Однако в оценке точного количества потерь сильно расходятся уже источники того времени. Через 5 дней после сражения Нобунага писал: «Мы уничтожили десятки тысяч людей, [но] еще не нашли голову Сиро [Кацуёри]. Поскольку нами убито подавляющее большинство воинов противника, и много трупов плавает в реке, его тело, наверное, среди них»[244]. В «Синтё-ко ки», тем не менее, численность потерь Такэда оценивается в 10 000 человек. Еще более скромные цифры приводит «Канэми-кё ки»: «По сообщениям, было убито несколько тысяч человек»[245].

Весть о том, каким образом Нобунага одержал победу при Нагасино, была с энтузиазмом встречена в столице, что подтверждает политическую важность победы над Такэда. Кроме того, сам победитель ожидал, что одержанная победа «приведет к спокойствию в государстве»[246]. Минуло более месяца после сражения при Нагасино, прежде чем Нобунага возвратился из провинции в столицу. Он прибыл в Киото 3 августа и остановился, как и прежде в том же году, в Сёкокудзи. Его посетили посланники императора, весь цвет придворной аристократии и даймё из Кинай и других провинций, как, например, Бэссё из Харима. Можно с уверенностью сказать, что все посетители стремились поздравить Нобунага с военным успехом. Императорский двор также не остался безучастным к подвигам Нобунага на востоке. Через пять дней после прибытия Нобунага в столицу наследный принц Санэхито (1552–1586) и более двадцати знатнейших придворных особ сыграли четыре игры в мяч в Сэйрёдэн, саду перед покоями императора. По этому случаю в качестве зрителей присутствовали Нобунага и воины его конной гвардии. Все участники игры были одеты в изысканные одежды в соответствии с «должными образцами». Так, облачение наследного принца состояло из высокого головного убора (татээбоси), двухцветного плаща (носи) и окаймленных панталон (сасинуки). Позднее он переоделся в охотничий костюм ярко-красного цвета (собацудзуки).

Характер государственного торжества по поводу победы при Нагасино придавало этому блистательному собранию, во-первых, присутствие самого Нобунага и некоторых его ближайших сподвижников. Во-вторых, после игры Нобунага предстал перед всеми на веранде Северных ворот жилых покоев императора, где придворная дама, служившая в Императорском прибежище, преподнесла ему чашку с сакэ от императора. В ответ вечером того же дня Нобунага посетил наследного принца в его покоях, чтобы выразить благодарность и преподнести дары. В тот же день, когда состоялись игры в мяч, император издал указ с предложением даровать Нобунага ранг и должность. Однако, после долгих размышлений, Нобунага решил отклонить предложение Его величества. Тем не менее, император поменял имена некоторых старших вассалов Нобунага, что «должно было доставить удовольствие Нобунага». Мацуи Юкан, представитель Сакай, получил имя Кунай-кё но Хоин; Такэи Сэкиан, первый секретарь Нобунага — Нии но Хоин; Акэти Дзюбёэ (Мицухидэ) — Корэто Хюга но Ками, а Нива Городзаэмон (Нагахидэ) — Корэдзуми. Хотя эти люди по-прежнему оставались на службе у Нобунага, теперь их полномочия получили императорскую санкцию