Обычно при захвате земель и провинций других даймё Нобунага придерживался следующей тактики: менять только самую верхушку властной иерархии, то есть самого даймё и его семью. Все остальные — вассалы даймё, местные землевладельцы, храмы, владеющие землями, и пр., сохраняли свою собственность и включались во властную структуру Ода при условии подчинения Нобунага. Обычно Нобунага не менял ни провинциальных законов, ни налогов, хотя довольно часто отменял всевозможные местные пошлины. Совершенно другой выглядит ситуация с последователями Истинной Школы Чистой земли: и в 1574 году в Исэ, и в 1575 году в Этидзэн Нобунага не успокоился до тех пор, пока практически все они не были окружены и убиты. В ходе этих кампаний он стремился вырубить под корень не только лидеров противника, но и самих солдат, что породило необычайную жестокость: более 40 000 мужчин и женщин погибли в 1574 году в Исэ. На следующий год в провинции Этидзэн по приказу Нобунага были истреблены еще 30 000 — 40 000 человек, и еще неизвестное количество было взято в плен.
Нобунага никогда не считал Хонгандзи и его сторонников в провинциях серьезным военным противником. Он относился к ним как к дилетантам, недостойным сражаться с профессиональной армией. При этом Нобунага прекрасно видел, в чем различие между его собственной системой вассалитета и организационной структурой, во главе которой стоял Кэннё Коса. Если сам он возглавлял военный режим, скрепленный феодальными узами, то Кэннё вел за собой вооруженных крестьян и воинов, вдохновляемых и связываемых воедино общим религиозным чувством. И поскольку сторонников Истинной Школы Чистой земли не было никакой возможности включить в феодальную иерархию Нобунага, их следовало уничтожить перед тем, как утвердить власть над деревенскими общинами Центральной Японии. Не случайно сам Нобунага однажды произнес: «либо мое время пришло, либо наставника» из Одзака[225].
Как уже говорилось, в 1574 году Нобунага уничтожил сторонников Икко в Нагасима, провинция Исэ. Однако для нас также важно посмотреть, что происходило в этом же году на политической сцене Киото. Нобунага провел в столице лишь небольшой промежуток времени: прибыв туда в начале апреля, он вернулся в Гифу практически два месяца спустя. За это время произошли, или, точнее, по всей видимости, произошли, два события с участием императорского двора и Нобунага.
Обычно принято считать, что Нобунага впервые вошел в круг придворной знати (кугё) 9 апреля 1574 года (18-й день третьего месяца второго года правления под девизом Тэнсё), когда он был возведен в младший третий ранг (дзю санми) и назначен императорским советником (санги). Однако Хасимото Масанобу приводит веские доказательства, что данное назначение на самом деле произошло не в 1574 году и что возведение в кугё бунин случилось лишь в 1575 году. Хасимото полагает, что впервые Нобунага получил ранг кугё в 1575 году, когда 6 декабря (4-й день одиннадцатого месяца третьего года правления под девизом Тэнсё) его назначили Временным главным советником (гондайнагон), а через три дня — командующим правой стражи внутреннего дворца (удайсё). Подобные назначения назывались дзикинин, что означает, что Нобунага благополучно перескочил через ряд промежуточных должностей и получил сразу высокий пост. Хасимото выдвигает предположение, что императорский двор специально записал возведение Нобунага в санги задним числом, чтобы создать видимость постепенности назначений[226].
В качестве подтверждения своей версии Хасимото ссылается, среди прочего, на ряд писем, которые Нобунага уже в октябре 1575 года по-прежнему подписывал «Дандзё но дзё». Он начал подписываться этим низким придворным титулом еще в начале своей карьеры в 1568 году. Если бы Нобунага действительно был возведен в санги в 1574 году, у него не было бы причин подписываться прежним титулом год с лишним спустя. Кроме того, Хасимото указывает, что в дневниках, таких как «Канэми-кё ки», не упоминается факт назначения Нобунага в 1574 году, а кроме того, его самого не именуют этим титулом, а называют либо «Нобунага», либо «Дандзё но дзё». Отметим, что обычно авторы дневников были чрезвычайно внимательны к подобным вещам, и после декабря 1575 года в том же «Канэми-кё ки» Нобунага практически неизменно именуется в соответствии с новым титулом. Все это заставляет предположить, что Нобунага назначили на пост
