— А от Вологды до Мосокавы как? — не унимался староста.
— От Вологды и заяц без моего пригляда по дороге не проскочит. Там охранные заставы уже поставлены, под рейтарской стражей пойдёте...
Тут Шуйский загорелся мыслию:
— А может, великий государь, половину рыбных припасов да оленину, пусть сразу везут к вятичам? На город Хлынов? По Западной Двине точно на Хлынов и выйдут. А?
Иван Васильевич нахмурился. Шуйский дело говорил. Да как бы не проговорился! По зиме вятичи с северной стороны встанут под Казанью, как тайно договорено. Съестной припас по зиме для войска, вестимо, лучше пушек.
— Варнаварец! — шумнул Иван Васильевич ближнего особого дьяка. — Понял смысл?
К столу протиснулся здоровый рыжебородый дьяк Варнаварец, человек сербских кровей.
— Проводников на Вятку дадим, — стал говорить Варнаварец поморскому люду. — Но надо бы успеть до первого снега. Сделаете?
— Ат-тара бас![55] — выкрикнул поморский старшинка и тут же отвернулся, резнул сам себя по затылку: что-то сообразил.
Иван Третий кивнул головой Варнаварцу. Тот утянулся обратно в угол комнаты. А то так можно и впрямь проговориться, что ждёт нонешной зимой Казань.
— Без хлеба присели нынче вятские люди, — сообщил полную ложь Иван Васильевич. — Просили оказать поможение...
— Окажем, великий княже! — засуетился старшинка. — Только вот...
Иван Васильевич тут же достал из кармана мешочек с золотыми монетами.
— Там золотых — двадцать штук. Хватит? За рыбу, оленину, ну и назад чтобы доехать — коней себе прикупить.
Народ поморский зашумел. Старшинка сказал, давя в себе слезу:
— Вот ведь! А? Вот как государевы дела делаются! Хватит нам этого золота, великий государь!
Здоровенный помор, молодой, но до бровей бородатый, с удовольствием на лице бухнулся на колени перед великим князем:
— Благослови, великий князь, возить на Москву жемчуг!
— Чего? — расшеперил глаза Иван Третий. — Откуда здесь жемчуг?
— Да полно его по нашим рекам, — пояснил хромый толмач. — Вот, гляди... — он вытащил из кармана горсть крупного, речного жемчуга, сияющего под свечами, запалёнными в избе ради великого князя.
Великий князь с немалым удивлением катнул по столу жемчужины. Они покатились с тихим шумом — так шумит только жемчуг.
Шуйский подлез под левую руку князя. Ему толмач пересыпал жемчуг, сказал:
— Наш поморский подарок великому князю...
— Отменный жемчуг, великий князь, — покачал тяжёлые сияющие шарики конюший Шуйский. — Арабы взвоют, если мы его протолкнём в Ганзу...
— Покупай, — велел великий князь. — Поморы! Шуйский будет покупать ваш жемчуг! Мне пока он не надобен. Мне чего понасущнее надо! Русь такими шариками не защитить. А вот рыбой да железом, это по мне!
К столу протолкался здоровенный швед с рыжей до красноты бородой:
— Мы, капитаны, великий князь, все доплатим тебе. Не вели опустошать наши трюмы.
— Не велю, — согласился Иван Третий.
Швед потоптался, спросил уже не басом, а тихохонько:
— Разреши забрать с собой англицкого капитана. Он там, на песке, замёрзнет.
— Не разрешаю. Это добыча вон того боярина Шуйского.
Шуйский, выпучил глаза, грозно сообщил шведу:
— Год стану держать англа на своём подворье, в Москве. Кормить, поить. Кто приедет выкупить, тому отдам. А цена ему — двести рублей серебром или... или восемьдесят венгерских дукатов золотом.
— Кораблю как без капитана? Подожди, сейчас соберём тебе рубли, выкупим...
Тут вмешался великий князь. Он выдернул свой кинжал из ножен и воткнул в деревянный стол. Шуйский немедля пал на колени. За ним стали грохаться об пол остальные люди поморского края. Иноземные капитаны помедлили и тоже встали на колени.
— Корабель теперя мой! — заорал Иван Третий. — Он на меня напал с пушками, а это есть война. Корабль я взял в полон! Капитана Шуйский взял в полон! Всё теперь наше! За капитана платите Шуйскому, так и быть. А мне за корабль пятьсот фунтов стерлингов готовы уплатить? Нет? Тогда корабль — мой!
— Оно так. Оно есть справедливо, государь. — Швед поднялся с колен, держа в руке упавшую на пол золотую монету. — За капитана дадим плату, за корабль — нет. Бери его. Он твой. — Швед осторожно покосился на жуткий персидский кинжал и аккуратно положил золотые монеты на самый край стола.
