— Символ безысходности — вот что он такое.
Веки старухи дрогнули в ответ на слова нищего.
— Благодарю вас, славные. Прошу вас, присядьте на скамью и поведайте, с чем пришли.
Пророк поклонился королеве:
— Я также доставил дары вашему величеству.
Они ничего не вручил ей и не добавил ни слова. Но Леди-во-Тьме поняла — сузились морщины вокруг ее глаз, заменяя улыбку. Она трижды хлопнула в ладоши. Из зеленого лабиринта выступили три человека, прежде незамеченные гостями. Желудок Гериона сжался, а хребет похолодел. Те трое были вратами доверия — отец Лорис, адмирал Фанно Грок и лорд Эммон Дарклин. Южанин не ждал снова их увидеть, но причиной испуга было иное. Леди-во-Тьме хлопнула именно в том ритме, от которого раскрылись стручки корзо, вшитые в подкладку камзола бедняка, и высунули из-под полы свои глазки-бусинки. Правда, пророк сидел на скамье, и смертоносные семена пока не могли видеть полосок на его спине. Но стоит ему подняться…
Герион спешно прикинул, чем грозит неожиданное событие, и успокоился, когда понял: в сущности-то план не меняется. Да, дело идет быстрее, чем следовало: Герион хотел сперва настроить королеву против нищего парой-тройкой намеков, а уж потом привести в действие семена — чтобы, когда все случится, подозрения сразу пали на отброса. Но все еще может обернуться удачно — нужно только не зевать.
— Ваше величество, — заговорил Герион, — прошу меня простить, но я должен обратить ваше внимание на личность одного из гостей. Довожу до ведома, что он…
Леди-во-Тьме подняла ладонь протестующим жестом:
— Не трудитесь, славный. Мои люди скажут все необходимое. Поведайте мне: кого, кроме короля-сновидца, вы впустили во дворец?
Трое вассалов, коим Леди-во-Тьме адресовала вопрос, переглянулись и выбрали очередность. Первым заговорил отец Лорис:
— Ваше величество, я увидел благородного человека с изломанной судьбою и низкого златолюбца, исполненного злобы. Я пропустил их, поскольку первый может быть вам интересен, а второй — полезен.
Оказывается, священник сумел разглядеть, как прихоть пророка испортила жизнь Гериону! Экий проницательный, — подумал южанин с долей тревоги.
— Благодарю, отче, — сказала королева. — Ваши наблюдения верны, но неполны. Адмирал, что вы можете добавить?
— Ваше величество, я вижу кровавого лорда-морехода и шелудивого шпиона-пса.
«Кровавый мореход?..» — озадачился Герион, но вспомнил своего деда — известного капитана южных морей. Дурак-фольтиец имел в виду не «кровавый», а «кровный»! Что до шелудивого пса, то здесь все верно: нищий именно таков. Прекрасно, что адмирал назвал его шпионом. От шпиона до убийцы — полшага!
— Вы правы, адмирал. Меткое наблюдение о мореходе. Но и ваше зрение упустило ряд деталей. Лорд Эммон, не разочаруйте меня — дополните картину.
Кастелян самодовольно ухмыльнулся и выдержал эффектную паузу.
— Подле короля-сновидца стоят двое. Один из них — тот продажный южанин, у которого я восемь лет покупал через подставных лиц сведения о его сюзерене.
— Ваше величество, не верьте… — возопил Герион, но никто и не глянул на него.
— Второй же — лорд Менсон Луиза рода Янмэй, великий заговорщик, придворный шут и цареубийца!
Другие двое врат и фрейлина Леди-во-Тьме, и Герион были потрясены. Но не королева и не пророк — эти двое даже не моргнули. Кастелян добавил:
— Я обнаружил сей факт, едва увидел вас, лорд Менсон. Я силился просчитать все последствия вашего появления в обществе короля Франциска-Илиана, потому и молчал столь бестактно в первые минуты встречи.
— Х-ха-ха, — прокашлял нищий. — Ну, здр-равствуйте, глазастые милорды. Нальете винца цареубийце-це-це?
Леди-во-Тьме отвесила ему короткий поклон:
— Доброго здоровья, лорд Менсон. Нам с вами предстоит долгий разговор, но несколько позже. Лорд Эммон, ваше торжество неуместно, ведь вы также ошиблись в занчимой детали. Хоть кто-нибудь видит всю истинную картину?
— Я, ваше величество! — внезапно воскликнул Герион. — Менсон — не простой цареубийца! Он упокоил владыку по сговору с кем-то — вероятно, с северянином. А теперь по его же приказу Менсон явился сюда под видом нищего, чтобы шпионить за премудрым сновидцем. Щупальца мятежа уже тянутся на юг и вот-вот схватят нас, если безжалостно не отсечь их!
