Мрачный остов шхуны вырастал над черной водою и вкупе с речами адмирала производил гнетущее впечатление. Хуже всех доводилось нищему: он ворчал, жевал собственные губы, царапал плечи. Герион надеялся, что нищий снова ошалеет, как в соборе, прыгнет за борт и будет сожран медузами. Пророк, желая отвлечь всех от ужасов Топи, сменил тему:
— Адмирал, насколько мне ведомо, ваши предки фольтийцы первыми достигли берегов Шиммери.
— Приятно слышать это изо рта шиммерийца. Вы вечно думаете, что Лаэмский мыс открыл экипаж лорда Лаймона из Маренго. Но на правде моряки Лаймона еще были нежными мечтами их прадедушек о сладких лонах их прабабушек, когда фольтийцы уже обогнули мыс!
— Они высаживались в Шиммери?
— С гигантским удовольствием. Брали чай, кофейные зерна, хвостатых птиц и смешных мартышек, и все это везли на родину. Фольта уже пила лучший в мире кофе, когда Фаунтерра знала только ячменевый отвар.
— Случалось ли фольтийским путешественникам посещать Бездонный Провал?
— В шестом веке… ммм… в двенадцатом по вашему счету.
— Каким он был тогда?
— Таким же безодным… не безодным, конечно, но безумственно глубоким. Дна было не видать из-за тумана. Никто не мог спуститься и не размозжиться.
— Не связывает ли ваша вера гибель Полариса с Бездонным Провалом? Возможно ли, что он — первая трещина на челе материка?
Адмирал Фанно потер подбородок, закатил глаза, припоминая.
— Ничего такого не слыхал. Провал сделали боги, а вы погибнете от своей собственной злобы, не от богов. Когда Поларис треснет, Провал наполнится водою, и станет видно, что никакой он не безодный. Наверх всплывет весь мусор, который вы, шиммерийцы, накидали вниз. А еще всплывет пустой мех, надувный воздухом, а в нем внутри записка: «Мы здесь были первыми. Моряки Фольты, шестой век». Славное будет зрелище. Надеюсь, что увижу все со Звезды.
— Вы тоже попадаете на Звезду после смерти?
— А куда еще? Мы же не звери! — Фанно Грок подумал и добавил: — В пророчестве говорится: «Счастливы те, кто попадут на Звезду до большого раскола. Несчастны все прочие». Так что нам надо умереть в ближние триста лет.
— Х-ха! Я уверен, мы спр-рравимся!
Тем временем мертвая шхуна приблизилась и стала различима во всех деталях. Вид ее вызывал оторопь. Влажные стебли поднимались из воды и густой сеткой покрывали борта, опутывали палубные постройки и основания мачт, врастали в люки, в щели меж досок… Корабль был насквозь пронизан ими, проглочен и сожран, но до сих пор не переварен. Уже не вызывала вопросов та сила, что держала его на поверхности: ветви подводных джунглей не давали ему затонуть.
На минуту воцарилась тишина. Даже боцман перестал отбивать ритм, и весла застыли над водою.
— Команда осталась внутри? — спросил кто-то из свиты.
— Из Нэн-Клера пришли шлюпки и сняли ее. Топи безопасны для шлюпок.
Пророк сотворил священную спираль:
— Слава богам, что люди спаслись.
— Мрррази, — прорычал нищий. — Погубили корррабль, а сами рады!
Адмирал глянул на него с огромным уважением.
Пророк еще долго молчал, созерцая поглощение судна подводною бездной… но, видимо, не нашел в этом желанного ключа. Печально вздохнув, попросил адмирала:
— Будьте добры, командуйте возвращение.
Когда они сошли на берег, адмирал Фанно Грок взял у старшего офицера карандаш и блокнот, быстро набросал несколько строк и передал записку пророку.
— Счастливых дней в Нэн-Клере, премудрый. Я был радостный нашему знакомству.
Отойдя на приличное расстояние, южанин развернул записку, прочел… и показал нищему. Тот отпрянул.
— Ты, конечно, безграмотен, — понял пророк.
— Н-ненавижу письма!
— Будто тебе кто-то их шлет! — фыркнул Герион.
— Попробовали бы! Руки отломаю любому, кто пр-ришлет мне письмо!
— Зря, — сказал пророк. — В этом письме говорится, что ты имеешь шанс попасть во дворец.
— Во двор-рец? Я? В чей?
— Мы прошли вторые врата, ты — тоже. Остались только третьи — и путь ко двору открыт. Встреться со мною завтра, и, возможно, ты увидишь королеву Дарквотера.
Герион задохнулся от возмущения. Он просто не находил слов: этого гнойника — во дворец! Боги, невозможно найти способ упасть еще ниже!..
