— Короче, бабки точно будут. Если каждый выроет по 20 ям! 12 рэ могила!
Санёк совсем опешил. Заулыбался глупо.
— Это че, — болезнь, какая? Коль, подряд, 100 человек помрёт?!
— Ну, и пень дырявый!.. Помрёт, конечно. Только позже!
— Как так, позже?!
— Да зимой. А могилы-то, сейчас, в июле, накопать придётся!
— Заранее, выходит, что ли?
— Наконец, просёк!.. Да-да, — заранее! Такой уж уговор.
— Ну, а зачем тогда, скажи? Че-то, не совсем понятно!
— Много будешь знать, — состаришься. Наше дело вырыть, а дальнейшее не важно!..
.Сказано — сделано. Оборотистый Женька всё организовал. Кладбище находилось в 10 километрах от части. А от города, — в семи. После завтрака, в «Зелёной» солдатики идут на плац. Указания, парад, шагистика. А потом, до обеда, кто-то заступает в караул; кто на дежурство в столовую. Кто-то едет в город: оказывать помощь. А кто — в командировку отправляется и пр.
В это время, и выкапывали могилы. Женька добазарился с Клячкиным, «командиром» оркестра, чтобы, мол, прикрыл в случае чего. (Естественно, — не даром). Дескать, на репетиции находится пятёрка. А парни, тем временем, делали «марш-бросок» до кладбища. 10 километров для здоровяков-спортсменов было, как два пальца обмарать. Полетай-ка по сопкам каждый день, — еще в три раза больше выдюжишь!.. Только вот Витёк Горячев, которому 26 исполнилось, страдал невыразимо. Ну, что ж хотите от такого «старика», плюс интеллигента, блин! Коль портянки человек, так и не привык наматывать! Да еще «балкон» (живот) имел! «Багаж» консерваторский, словом, сказывался. Весь в поту, — он еле поспевал за молодыми сослуживцами. Которые, жалеючи, вынуждены были, то и дело, поджидать «обузу».
— Может быть, Витёк, назад пойдёшь? Тяжело ведь, эдак-то бежать!
— Да нет, ребята! Как я вас оставлю! Неудобно, и вообще. — задыхаясь, конфузился чувак.
— Ну, смотри! До кладбища-то, — еще долго!..
А бежали лесом, напрямик. По пересеченной
местности, короче.
Выскочили, наконец, на открытое пространство. Погост располагался рядом с небольшим посёлком. У входа в городской «некрополь», Женька сунулся в контору, к директору «организации». Оттуда, через время, вышли вместе с Самуил Абрамовичем. Толстым дядькой лет 50-ти, с ласково-отеческой ухмылкой.
— Ну шо, др-рузья? Вам, как понымаю, инте-рэсны дэньги?..
Служивые замялись. «12 обещал!».
— Червонэц за пристаныще усопщему. И нэ копэйки больще!
— А мы-ы-то думали. Ну-у. — все глянули на Женьку.
— Думають в ЦеКа!.. А мнэ прыдумывать нэ надо! Пожил!
— Самуил Абрамович! — «скромно» засмущался Женька. — Может, по 11-ть с полтиной?
— Молодой Ви человэ-эк!.. Нэ надо парыть бабушку за банэй!.. Ви ж своё возьмёте, или ж мало?
— Понял. — хитрован осёкся. — Всё, ребята! По червонцу — это даже здорово!.. Ну-с, начнём? — Женька взялся за лопату.
— Начнём. — безрадостно, ответили «др-рузья». И, с инструментом, двинули на фронт работ.
Погост являл уродливое скопище надгробий, холмиков, крестов и звёзд. Всюду — мусор от цветов, венков и посетителей. Лежали, кое-где, поверженные памятники. Впрочем, соснячок порадовал, вначале, глаз. Ласково так, припекало ясно-солнышко. Участок для могил, был скрыт кустами (чтоб внимания не привлекать). Самуил дал указания, — и закипела конская работа...
Комсомольцы вкалывали дерзновенно, молча. Потому как до обеда, нужно было, вырыть пару ям. И это каждому, как не крути. А земля была тяжелая, суглинок, да еще и с корешками соснячка. Глубина могилы: в рост работнику. И длина, естественно, — стандарт. Принеся с собою мерочную рейку, Самуил Абрамыч, самолично, это проверял. И, вообще, он, как-то, очень ревностно, заботился о качестве труда. Словно, под себя «траншею» подгонял, коз-злина!..
Могилы рыли рядышком друг с другом. Аккурат, почти впритирку, по велению директора. Ясно дело, землю экономил, сука! Ох, бля, и приж-жимистый, злодей!.. Да и что такое десять-то рублёв? Когда «продукт», возможно, тридцать стоит! Ведь, никто ни че не ведал, кроме Женьки да «руководителя»!.. Лишь потом, друзья узнали, — что летняя расценка составляет аж полтинник! А зимой могилку, безутешным сродственичкам, загоняют аж. Но об этой жуткой цифре, будет сказано в дальнейшем, развесёлом изложении.
