Китайгородцев подбежал к окну. Виктор упал со второго этажа в сугроб, и это спасло его от увечий. Возможно, он и ушибся, но в горячке бегства этого не замечал, и теперь, проваливаясь в снег по пояс, выкарабкивался на расчищенную дорожку.
— Вниз! — крикнул своему товарищу Анатолий. — Не стреляй! У него нет оружия!
Опять выбежал в коридор. Риты там не было, но оставался второй охранник. И ему Китайгородцев тоже скомандовал:
— Вниз! Возьмите его!
Сам бросился к Рите. Она сидела в углу дивана, сжавшись в испуганный комочек, а в глазах был ужас, который она не могла скрыть.
— Всё в порядке, — сказал Анатолий. — Все уже хорошо.
Он улыбался, демонстрируя, насколько всё хорошо. Ему надо было уходить, но он ещё хотел погладить её по голове, как маленькую, — а едва склонился, Рита бросилась к нему на шею, прижалась крепко-крепко, и шёпотом бормотала:
— Толя! Миленький! Толя!
Как будто она боялась, что он снова её оставит.
— Всё хорошо, — повторил Китайгородцев. — Ничего ведь плохого не случилось, правда? Значит, всё хорошо.
⁂
Поимка Виктора Пастухова превратилась в охоту на обложенного со всех сторон волка. Он ещё метался, но вырваться уже не мог. От ворот его отсекли огнем из карабинов, а больше бежать было некуда. Глубокий снег вокруг территории поместья смотрелся бескрайним океаном вокруг острова — можешь попытаться переплыть, но это всё только от отчаяния, потому что — непреодолимо. Виктор пометался по дорожкам, а потом его, периодически постреливая для острастки в воздух, загнали в дальний угол огороженной территории и даже дали возможность добраться до забора, что он проделал не без труда, потому что здесь снег был особенно глубок. Но когда Пастухов, затратив неимоверные усилия, перевалился всё-таки через забор, там его уже поджидали. И он, запыхавшийся и обессилевший, даже не пытался оказать сопротивление, когда ему крутили руки.
Виктора приволокли в гараж и приковали наручниками к металлической трубе. Он бормотал что-то бессвязное — и из всего, что он говорил, понять можно было только отдельные слова. Китайгородцев рывком поднял голову своего пленника. Взгляд Пастухова был неподвижный и бессмысленный. Анатолий сразу всё понял.
— Врача ко мне! — распорядился он. — Приведите Вознесенского!
Виталия Степановича привели уже через несколько минут. За это время Китайгородцев пытался расспросить Аниного друга о вчерашнем происшествии в лесу. Но ответа не добился.
Едва увидев прикованного к трубе Пастухова, доктор смешался.
— Ваша работа? — сердито спросил Анатолий.
— Это не я! Это Ромка. Я этому парню отказал, а он к Ромке обратился. Роман с ним поделился, дал дозу.
— И что теперь прикажете с ним делать?
— Ничего, — вздохнул доктор. — Надо ждать, пока его отпустит.
Оставалась еще Аня. Китайгородцев поднялся к ней. Она была в своей комнате и выглядела испуганной. Наверное, ей уже рассказали о том, что произошло.
— Я хочу с вами поговорить, — сказал телохранитель голосом, не предвещавшим собеседнице ничего хорошего.
— О чём?
Такое впечатление, что она вот-вот расплачется. Покусывает губы. Мнёт в руках кружевной платочек.
— О вчерашнем дне. Где вы были вчера со своим другом?
— Катались.
— Где?
— В лесу.
— Где?
— Чего вы от меня хотите? — Аня прижала руки к груди, а в глазах её была такая нестерпимая мука и одновременно полное непонимание того, что происходит…
Китайгородцев готов был поверить в то, что она — ни при чём.
— Я хочу знать, где именно вы вчера катались на своем снегоходе. Маршрут!
— Ну, как вам объяснить? Сначала ехали по дороге…
— По какой дороге?
— По той, что ведёт от ворот.
— Вы выехали из ворот и поехали по дороге?
— Да.
— Дальше!
— Мы доехали до шоссе, повернули.
— Куда повернули? Направо? Налево?
— Направо.
— В сторону города?
— Да.
Это было не то, что ожидал услышать Анатолий. Но он сделал вид, что нисколько не удивился. Только и сказал на это:
— Хорошо, допустим. Что дальше?
— Проехали немного и снова повернули.
— Куда?
— Налево.
— То есть вы съехали с трассы?
— Да.
— И куда же пролегал ваш путь?
— Там есть база отдыха. Называется «Солнечная». Мы ее зовем «Солнышко». Туда и поехали.
