А. Проханов: — У меня есть видение происшедшего, а не видения канала. Мне кажется, всё, что делает сегодня власть на протяжении последних пяти месяцев — это запоздалая на многие годы реакция на тот страшный для власти вал, который она получала в лице либеральной оппозиции. Власть страшно запустила этот процесс. После 1991 года либералы господствовали везде. Это был их время. Они господствовали в экономике, они господствовали в политике, они господствовали в информационной сфере.
Н. Болтянская: — Помилуйте, вы, имперцы, 70 лет господствовали.
А. Проханов: — Я понимаю. Но наше господство кончилось, и началось ваше господство.
Н. Болтянская: — Не наше.
А. Проханов — И вот вы стали господами, стали господами. И в течение, наверное, всех последующих 20 лет, включая сегодняшний почти день, вы были господами. Правда, эти либеральные формы господства менялись. После разгрома Гусинского и разгрома Березовского на ОРТ, конечно, снизился уровень присутствия либералов в СМИ. Хотя в культуре они доминировали и доминируют по сей день. И вот этот огромный такой пласт создавшейся вот этой либеральной среды, либерального уклада — он разрушителен для власти. Власть видит, что она падает, её срезают. У неё нет инструментов воздействия на общество, потому что все каналы, которые сейчас работают — они квазилиберальные, потому что они не занимаются пропагандой государственных идеалов, государственных форм.
Н. Болтянская: — Почему тогда квазилиберальные?
А. Проханов — Потому что они блокируют общественное сознание. Смысл либералов в тот период, после 1991 года…
Н. Болтянская: — Нет, давайте про сейчас. Меня интересует про сейчас.
А. Проханов: — Сейчас власть опомнилась, и она создает контригру, она создаёт среду, в которой, быть может, возникнет новая идеология, новая социальная психология.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, тогда простите меня, пожалуйста. Какова, с вашей точки зрения, идея власти о вашей функции в этой компании?
А. Проханов: — Я думаю, что я являюсь таким традиционным государственником, потому что я рос, родился и работал в советское время, я являюсь таким советским традиционалистом, хотя как империалист я приветствую абсолютно любую форму имперского присутствия России в мире.
Н. Болтянская: — Тирании.
А. Проханов: — Эта репутация за мною сохранилась. Все знают, что я лютый антилиберал. Потому что после 1991 года я на либералов возлагаю ответственность за крушение моих ценностей, моей страны. И там я присутствую как человек, по-видимому, нужный и современный, и своевременно возникший в поле зрения власти.
Н. Болтянская: — Ну, вот хамоватая, но достаточно остроумная идея от одного из наших слушателей, Николая: «Проханов будет изображать в совете мичуринца — груши околачивать». Как вам нравится такая идея?
А. Проханов: — Отлично. Я выведу такой сорт, где…
Н. Болтянская: — Где либералов не дадут съесть?
А. Проханов: — Нет, почему? Я либералов скрещу с фашистами, например. И у меня вырастет такой экзотический маленький карликовый кустик, называется «либеральный фашизм», а он ведь давно в мире нарастает. Вот я этим буду заниматься, этой селекцией. Беспощадность такая, абсолютная сегрегация, предпочтение только либеральных персонажей, либеральных ценностей и жестокое подавление всего того, что не связано с либеральной концепцией мира. Вот что такое либеральный фашизм.
Н. Болтянская: — Ой, Александр Андреевич. Лукавите вы, по-моему.
А. Проханов — Ну, я же… моя кличка партийная — «лукавец».
Н. Болтянская: — Да что вы? В какой партии у вас такая кличка была?
А. Проханов: — Вот, в той партии, которая до сих пор остаётся засекреченной. Это партия Господа Бога, это своего рода орден.
Н. Болтянская: — А, понятно. И он же вам дал такую кличку «лукавец», да?
А. Проханов: — Он дал кличку «лукавец», да.
Н. Болтянская: — Интересная история. Александр Проханов…
А. Проханов: — Иногда звучит так — «лукавЕц».
Н. Болтянская: — Понятно. Значит, в совете делать ничего не будете? Так просто?
А. Проханов: — Нет, почему? Буду. Мне бы хотелось придти на этот канал и сделать свою программу. Уж я бы знал, как её повести.
