Н. Болтянская: — Какую? О чём?
А. Проханов: — Программу «Солдат империи».
Н. Болтянская: — Ну, вы знаете, говорят, что эта программа пользуется высочайшим совершенно рейтингом. Один из наших слушателей уже спросил: «Александр Андреевич, как вступить?»
А. Проханов: — В партию?
Н. Болтянская: — В «Солдаты империи».
А. Проханов: — В «Солдаты империи»? Совершить подвиг во имя империи. И сразу вы окажетесь рядом со мной.
Н. Болтянская: — «За клевету на либералов Проханова к статье». Кстати, насчёт новых законов. Клевета сразу в списке. Вот закон, например, о том, что средства массовой информации могут тоже стать иностранными агентами. В «Завтра» есть иностранное финансирование?
А. Проханов: — Боже мой, а как же мы могли бы жить? Мы же выходим даже не на русском языке.
Н. Болтянская: — Старославянский?
А. Проханов: — Первая полоса выходит на иврите, вторая полоса выходит на старославянском, а все остальные полосы на санскрите.
Н. Болтянская: — Угу. Александр Андреевич, но это вы мне можете баки заливать, а когда придёт человек проверять финансово, (я-то вам верю, как себе)? Если, не дай бог, что найдет, вы готовы регистрироваться как иностранный агент?
А. Проханов: — Я готов, но это не произойдёт, потому что я живу за счёт собственного золотого прииска на Колыме.
Н. Болтянская: — Так. Откуда он у вас? Ельцин, небось, в наследство оставил?
А. Проханов: — Со сталинских времён, естественно.
Н. Болтянская: — Да ладно, «со сталинских времён»?
А. Проханов: — Конечно. Это был подарок.
Н. Болтянская: — И что, до сих пор зеки там работают?
А. Проханов: — Дети зеков.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, лукавите вы, лукавите вы постоянно и всенепременно.
А. Проханов: — ЛукавЕц.
Н. Болтянская: — ЛукавЕц, действительно. Значит, в общественном совете работать не будете. Если дадут…
А. Проханов: — Честно — в совете работать буду. Что делать, не знаю. Пропускать совет буду, потому что я в поездках. Надеюсь получить свою программу, такую имперскую программу. Я же провозгласил свой тезис: я говорю, что России не нужны политические реформы, ей нужны алтари и оборонные заводы. Вот, эту программу я стал бы делать.
Н. Болтянская: — Угу.
А. Проханов: — Зато с большим энтузиазмом. И поэтому пропускал бы заседания совета.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, теракт в Дамаске, ситуация в Сирии. Что вы думаете по этому поводу, каковы ваши прогнозы?
А. Проханов: — Я уже говорил об этом. Ничего, конечно, приятного для Башара в этом теракте нет, но в своё время были и теракты в Москве, помню, и эти теракты не опрокинули власть. Может быть, эти теракты как раз консолидировали вокруг Путина определённую часть общества шатающуюся. Поэтому теракт теракту рознь.
Н. Болтянская: — Но там погибли очень, так сказать, высокопоставленные люди.
А. Проханов — Ну, там не погиб Башар. Единственный и самый высокопоставленный — это Башар.
Н. Болтянская: — Двоюродный брат.
А. Проханов — Внутривидовая конкуренция. Этот конфликт затяжной. Он сейчас вошёл в фазу, когда политические решения невозможны. Они просто бессмысленны. И Кофи Аннан сейчас уехал, несолоно хлебавши. Поэтому я думаю, что сирийская проблема превращается в локальную войну долговременную. Эта локальная война выгодна довольно большому количеству стран. Через локальные войны, через эту постоянно кровоточащую локальную рану большие державы решают свои вопросы, возникает система сложных переговоров, компромиссов, уступок, и, увы, сирийский народ становится народом надолго окровавленным.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, а что вы думаете по поводу того, что именно в этой зоне сталкиваются геополитические в какой-то степени и просто политические интересы Соединённых Штатов Америки и России? Ещё раз вас спрашиваю о том, как будет развиваться ситуация…
А. Проханов: — Я и говорю: мой опыт сканирования локальных конфликтов в советское время говорит, что в этих конфликтах постоянно сталкивались интересы Соединённых Штатов и Советского Союза. После 1991 года Советский Союз был устранен с политической арены, а интересов у России не было, потому что они шли в фарватере американской политики. Козырев сделал так, что внешней политики России не существовало. А то, что теперь у России появилась конфликтная зона с Америкой, и не только на Ближнем Востоке — система ПРО, система политического давления, список Магнитского и так далее — говорят о том, что Россия приобретает государственность, она приобретает свой вес, и она в состоянии находиться в конфронтации с Соединёнными Штатами.
