— Хорошо, мистер Далл. — Джейн взяла листок так, словно он источал заразу.
— Потом позвоните Торсену. Пусть приготовит промышленных алмазов на сумму в полмиллиона долларов.
— Да. — Она помолчала и добавила: — И еще нужен пароход? Для того, чтобы сбросить контейнер?
— С этим потом.
— Я рада, что вы решили заплатить, — сказала Джейн. — Я знала, что вы очень этого не хотите, и страшно за вас переживала.
— Знаю. — Он посмотрел на нее со странной улыбкой. — А теперь вот переживаю я.
От этих слов Далла Джейн снова сделалось не по себе.
На Модести было красное платье чонсам[5]. И это, и еще два — зеленое и желтое — купил Боукер во время двухчасовой стоянки в Макао. Сейчас красное платье намокло и липло к телу, потому что она плавала в нем, но жаркое солнце должно было вскоре его высушить.
В пятидесяти шагах от того места, где Модести сидела, скрестив ноги, на белом песке, стоял человек в зеленом тюрбане, американских брюках военного образца и в сандалиях, сделанных из автомобильной шины. Он был голый по пояс, и на плече у него висел карабин. Он был из племени моро. На этой узкой полосе суши, вдававшейся клином в Южно-Китайское море, жило тридцать два мужчины и двенадцать женщин моро.
Моро были профессиональными убийцами. Когда-то, много столетий назад, они появились на Филиппинах с юго-запада — пираты, отличавшиеся жестокостью и кровожадностью. Семьдесят лет назад они оказали упорное сопротивление регулярным частям армии США, и понадобилось семьдесят тысяч хорошо обученных и отлично вооруженных солдат, чтобы победить их. Во время второй мировой войны они стали ядром партизанских отрядов, сражавшихся с японцами. Тогда их называли хаками, что было сокращением от «хакабалахап», и несколько лет по окончании войны они пытались подчинить себе всю страну. Но, потерпев поражение, они забыли о политике. Движение «хакабалахап» раскололось. Его участники вернулись к прежнему существованию и снова стали называть себя моро. Вооружившись тем, что можно было украсть с американских складов, они разбились на маленькие банды, которые нападали на деревни и городки, пользуясь моторными катерами.
Один такой отряд теперь охранял новую базу Сеффа. Семь катеров моро стояли на якоре у южного мыса бухты. Сзади и слева от Модести, там, где низкие холмы спускались к каменистому берегу, стояло с десяток хижин моро, крытых пальмовыми листьями.
Этот отряд выполнял обязательства по контракту, заключенному между Сеффом и неким мистером Ву Смитом из Макао. Модести знала этого человека еще по прежним временам, и ее не удивило, что именно его выбрал Сефф в качестве делового партнера — мистер Ву Смит приобретал у него золото, наркотики и драгоценности. Он и Сефф составляли мощный криминальный дуэт. Ее также не удивило, что головорезы моро сдерживали свои кровожадные инстинкты и не уничтожили маленькую группу европейцев, оказавшуюся на их берегах. Они боялись очень немногих, но одним из этих немногих был мистер Ву Смит, а Сефф стал другим человеком, внушавшим им неописуемый страх. Даже Сангро, предводитель этой шайки, чувствовал себя в присутствии Сеффа очень неуютно. Возможно, именно так не по себе делается плотоядному животному, столкнувшемуся с ядовитой змеей.
Модести не знала, принадлежит ли эта бухточка Лусону, Минданао или какому-то другому из семи тысяч филиппинских островов, раскинувшихся на добрую тысячу миль. Она ничего не сумела увидеть на последнем отрезке их путешествия, когда гидросамолет произвел посадку в бухте, а затем снова улетел.
Теперь Модести видела воды бухточки между двух скалистых выступов вулканического происхождения. Вход в бухту раньше загораживал риф, но, как пояснил доктор Боукер, во время войны его взорвали японцы, разместившие здесь батарею береговой артиллерии. Модести видела сохранившиеся бетонные платформы, поросшие теперь бамбуком и ползучими растениями.
Из-за отсутствия рифов в бухте постоянно шумел сильный прибой. Волны шли под углом, разбиваясь о северный мыс, и потом словно проглатывались спокойными водами южной части бухты, где находилась стоянка катеров моро. Но спокойствие было обманчивым: течение тут отличалось быстротой и лишь в самом центре бухты можно было отыскать тихое место.
