— Стихи? Твои?
— Мои.
— Спасибо.
Нина Игоревна настолько была удивлена и взволнована, что начала читать десятую страницу вслух. Ее голос заглушили грохочущие по коридору шаги, зеленая дверь распахнулась, и в нее влетел долговязый парень в джинсовой кепке, из–под которой в разные стороны торчали рыжие длинные волосы.
— Нина Игоревна, я вас приветствую! Кто здесь на новенького?
— Олег, ты по–другому не можешь? Всегда у тебя трамтарарам.
— Не трамтарарам, а тары–бары, растабары, — он улыбнулся и протянул мне руку.
— Меня зовут Олег.
— А меня Леонид.
— Пойдем, пообедаем.
Я взял под мышку папку и пошел за ним. Столовая оказалась зданием из трех этажей, разделявших всех работников по принципу питания. На первом этаже было диетическое питание по талонам, на втором свободный выбор за деньги, на третьем комплексный обед по талонам. Мы поднялись на третий этаж.
— Мне столько не съесть, — сказал я. — Как можно после такого обеда работать?
— Ешь, набирайся сил, — ответил Олег. — Ты устроился сюда, что бы «перекантоваться» год? В институт не поступил?
— Да нет, просто устроился.
— А я в этом году снова провалил экзамены. До армии поступить не смог, представляешь, полбала не хватило.
— А куда ты поступал?
— В музыкальное училище имени Гнесеных.
— Олег, у меня к тебе просьба, — я стал доставать из папки свою многострадальную повесть, одновременно выпали еще какие–то одиночные листы. — Ты не мог бы это прочитать?
— Хорошо, — сказал Олег, поднимая с пола разлетевшиеся листы. — Стихи? Ты написал?
— Я.
— Хорошо, я посмотрю, — он скрутил мое творчество в подзорную трубу, сунул ее в карман, и мы направились к выходу. — До конца обеда еще есть время, — сказал Олег. — Давай пройдемся.
Мы вошли в березовую аллею, кроны деревьев, словно желтая крыша, закрыла нас от мелкого противного дождя.
— Ты будешь работать в цехе номер три, участок два, — продолжал Олег. Мое рабочее место рядом. Мастер участка Босой Пал Петрович, наставником, скорее всего, будет наш бригадир Александр Петрович, нормальный мужик, не пьет, не курит, играющей тренер заводской футбольной команды.
Дождик напомнил о себе, так как желтая крыша закончилась, а серое мокрое небо началось. Мы вошли в многоэтажное здание, прошли по коридору, оказавшись в просторном помещении, где в шахматном порядке стояли разные станки.
— Здесь, — спросил я, улавливая любопытные взгляды рабочих.
— Нет, — ответил Олег.
Пройдя все помещение, мы оказались около приоткрытой двери, Олег прошел первый, я за ним. Он подвел меня к мужчине, который читал газету «Спорт- экспресс»
— Вот он, новенький, — сказал Олег.
— Меня зовут Александр Петрович, — отложив в сторону газету, представился он. — Я буду твоим наставником, — он испытывающим взглядом посмотрел на меня.
— Леонид, — ответил я.
— Олег, ты можешь идти на свое рабочее место, — сказал мой наставник. — В футбол играешь? — обратился он ко мне.
— Нет, — ответил я.
— О спорте потом поговорим. Теперь главное: через месяц подаю документы на четвертый разряд, зарплата десять тысяч. Так что все от тебя зависит. Понимаешь? — Да, — ответил я.
— А пока держи, изучай, — он протянул мне книгу «Правила техники безопасности на производстве».
Рабочий день, так и не начавшись, закончился. Прочитанная «техника безопасности» сделала свое дело, хотелось быть осторожным во всем: переходить улицу только на зеленый свет, под стрелой крана не стоять, перед занятием сексом надеть презерватив, не влезать на столб, убьет, избегать встречи с мамой, может убить. Соблюдая все правила техники безопасности, я вошел в квартиру и направился в свою комнату.
— Леонид, мне нужно с тобой поговорить, — в коридор вышла мама. — Это правда, что ты забрал документы?
— Да. Я устроился на работу.
— Идиот!!! Какой же ты идиот! Слышишь, завтра пойдешь и восстановишься! Ты понял меня?! Отец приезжает из командировки, у него больное сердце! Ты о нем подумал?! Какая же ты дрянь!
— Мам, давай поговорим, только спокойно. Я не могу больше, как собачка, гулять на поводке, трамвайчиком ездить по рельсам туда — сюда, сюда — туда. Пойми ты меня.
— Что, поэтому ты ушел из института? Не напечатали его повесть. Обиделся и ушел.
