Выправка десятки напоминала ту, что демонстрировали вчерашние вояки. Но участники схватки с Магрисом вели себя попроще, и демонстрировали больше мощи, чем ловкости. В каждом жесте новых сопровождающих Валдо ощущалась почти змеиная гибкость. Смотрели они не прямо и с вызовом, а очень въедливо, словно стремились просочиться в самый твой мозг.
Также, как и вчерашние вояки, сегодняшние агенты были как на подбор. Высокие, крепкие, почти как Валдо. Разве что менее сутулые из-за переразвитых мышц спины. Да и ходили не строем. Скорее каждый сам по себе, собственной походкой. Одевались будто бы нарочно, чтобы не выделяться из толпы.
В основной своей массе поселенцы носили рабочую одежду. Брюки с множеством карманов — нечто среднее между джинсами и армейскими штанами — и футболки с толстовками.
Точно также оделись и агенты. Выдавала лишь нулячесть вещей и почти стерильная чистота. Да вот еще что… Не знаю как остальные, а я отчетливо заметила, что в карманах агентов не просто нужные для колонистов штуки. Лазерные ножи, саморазжигающиеся угли, уменьшенные по новейшим технологиям рулоны веревок. Их бросали в ущелье нитками для шитья, а вытаскивали канатами для альпинизма.
Валдо кивнул на мой вопросительный взгляд, словно сообщал: да, ты угадала на счет агентов.
И тут же один из них, самый старший, лет пятидесяти на вид, обратился ко мне сам.
— Лелейна Милава, — он склонился, словно хотел поцеловать руку, демонстрируя идеально зачесанные назад каштановые кудри. Вблизи стало заметно, что черты у правительственных агентов тонкие, на лбу буквально пропечатаны не школьные классы, а, как минимум, несколько ученых степеней.
Вояки выглядели попроще, да и вели себя тоже.
— Позвольте представиться, Аскольд Баско, — выдержав недолгую паузу, продолжил старший агент, не сводя с меня внимательного взгляда зелено-коричневых глаз. Резко выпрямился и на редкость мясистые мочки его ушей вздрогнули.
Привычка собираться в трудные минуты не подвела — я разом успокоилась и встретила гипноз агента отнюдь не вымученной улыбкой.
Аскольд попытался вывести меня из равновесия, усиленно сверля взглядом дырку во лбу. Будто бы намекал на ту самую аджну-чакру, которой часто пользовались индиго, как оружием. Сильный поток нашей энергии из «третьего глаза» — и человек со слабой аурой в обмороке, с сильной — обескуражен, сбит с толку. Я улыбнулась шире, и Аскольд закончил очень спокойно, хотя аура его так и фонила недовольством:
— Мои товарищи, — и он провел рукой вдоль неровной шеренги спутников, представляя их поочередно.
Я кивала каждому, почему-то вспомнив Булгакова и Маргариту на балу с ее знаменитым: «Я в восхищении».
Вайлис не выдержал. Пристроился рядом, словно защищал и взял под руку.
Аскольд смерил его внимательным взглядом. И я готова была поклясться, что он о чем-то догадался. Не-индиго не способен читать ауры. Но что-то неуловимо изменилось в Вайлисе, с тех пор, как моя плазма изменила его сущность.
И я вдруг ощутила, что и его хочу защищать. Также как остальных. А еще… я почувствовала, насколько близок мне Вайлис. Мы едва касались друг друга ладонями, но по телу разливалось тепло и уверенность. Мы не смотрели друг на друга, но я знала, что Вайлис рядом, и подставит плечо, если потребуется.
Стоп! Вчера Магрис прилюдно удивился ауре Вайлиса. Я метнула взгляд на Валдо. Он расплылся в улыбке и покачал головой, заложив руки за дорогой кожаный ремень с орлом на бляхе. Нет, агенты не знают. Надеюсь, у Магриса хватит ума не говорить им то, о чем пожалеем мы все. Хотя… терять ему уже нечего. Или есть что?
Мы молча покивали друг другу в знак приветствия, и Валдо пригласил всех внутрь.
Тягостное напряжение давило на плечи, пока наша честная компания шествовала в оборудованную для допроса комнату мэрии. Агенты не доверяли нам, пытались что-то разнюхать про индиго. Мы не доверяли агентам, скрывали свои тайны. Валдо выглядел ужасно недовольным вмешательством «не своих людей». И тоже не доверял им до конца.
А Нестрель так и искрил презрением к правительственным ищейкам. Да, допрос будет тем еще спектаклем. Боюсь, мы сработаемся как лебедь, рак и щука в знаменитой басне Крылова. Каждому нужно что-то свое, делиться с другими он не намерен, да и не доверяет остальным ни на грош.
