Заметив ошарашенные выражения на наших лицах, титан смущенно улыбнулся.
— Это все предосторожности. Мне лично ничего кроме адаптантов и липучек на подошве в местных горах не требовалось. Ну разве что еще ночное освещение… На ботинках летал редко, но путь сокращается только так. Остальное — скорее для спокойствия.
Теперь, — снова переключился он на рабочий лад. — Если не рискуете регулировать скорость, включать шипы и тормозить, задирая ноги. У вас на поясе костюма, справа, есть такие же кнопки. Цвета — один в один, по ним и ориентируетесь. Кроме одной кнопки — красной, квадратной. Она там, где у ремня обычно пряжка. Жмете эту кнопку — и костюм становится единым целым с ботинками. И ботинки управляются с пояса.
Всем все ясно?
Я кивнул, Леля тоже. Аскольд и его компания промолчали. Вояки синхронно закивали.
— Отлично, — подал голос Нестрель. — Идем.
Следующие пару часов мы вышагивали по сизому коридору почти в полной тишине. Даже сквозь перчатки костюма я ощущал прохладную ладошку Лели в своей, и это придавало уверенности, сил.
Напряжение витало в воздухе только вначале пути, а затем плавно сошло на нет.
Слишком долго ничего не происходило и монотонность движений, тишина подземного хода, сделали свое дело. Мы уже почти задремали и шагали на каком-то автопилоте, когда Валдо с Нестрелем резко затормозили.
Вот так — прямо посреди подземного хода.
Валдо провел рукой возле стены. И нам открылся еще один коридор. Здорово они тут все замаскировали. Кто знает — сколько ответвлений мы прошли, даже не заметив.
Мы свернули вправо и продолжили путь.
…
Через пару часов я понял — зачем нам ночное освещение. Путь в горы оказался намного дольше, чем предполагал.
— Почему мы здесь не сократили дорогу на ботинках? — возмутился Аскольд, теряя терпение.
— Силовое поле ботинок может плохо повлиять на стыки плит подземного хода, — спокойно объяснил Нестрель.
А Валдо лишь добавил:
— Угум.
Без всякой надежды мы брели дальше и дальше, пока, наконец, Валдо не застрял возле очередной лже-стены.
После его колдовских пасов перед нами предстал лифт. Кабинка взмыла ввысь и ехала непривычно долго.
Но когда двери открылись, и влажный воздух окутал лицо туманом… я с трудом сдержал удивленный возглас. Леля ахнула. Вояки засопели. Остальные издали тихие возгласы.
Мы очутились в пещере. Весь ее вид навевал на мысли о чем-то космическом.
Высокие своды соединяли с полом тонкие каменные колонны. Они походили на жвачки, прилепленные к полу и потолку, растянутые посередине и дыроватые по всей длине. Овальные отверстия почему-то напоминали о картинах Сальвадора Дали — я очень любил его в молодости.
Сверху, в щели свода просачивались нити солнечных лучей, создавая в пещере терпимую для глаз полутьму. Над полом явно поработали.
Мы вышли из лифта на абсолютно гладкую поверхность. Узкая тропка такого же глянцево-выровненного камня шла к выходу. Оттуда в пещеру врывался густой пучок яркого света.
— Дальше вы сами, карты у вас, — напутствовал Нестрель. — Удачи нам всем.
— Ждем вас, как только обойдете свой сектор, — добавил Валдо.
Мы молча направились к выходу.
Пещера оказалась почти на вершине одного из хребтов. С высоты птичьего полета Коронованная равнина выглядела еще красивей, чем из транспортника.
Густые поросли кустарника словно кружевная вуаль покрывали россыпи белых и желтых цветов. Высокие деревья, похожие на дубы с раскидистыми кронами напоминали крыши естественных беседок. Острыми пиками уносились в небо хвойные. Новогодними украшениями выглядели полупрозрачные голубые шишки на кончиках веток.
Шелест листвы, многоголосье птиц и крики зверьков наполняли равнину. Дотягивались до нас и запахи. В горах их было ничтожно мало. На поверхности хребта запах сырости исчез вовсе. И ветер принес с равнины медовые, терпкие, острые ароматы цветов. К ним примешивались огуречно-свежие запахи листвы и травы. И незнакомые, кислые нотки каких-то плодов.
Разбомбленное поселение напоминало залысину в густой шевелюре равнины. Но дым, копоть и гарь развеял ветер, а куски металла и пластика растащили насекомые и животные для своих домов. Почти ничто не напоминало о вчерашнем ужасе.
