Только теперь без тебя…
— Что-то не так, принцесса? — Жорик поглядел на меня с
тревогой.
— Все в ажуре, — я выдавила из себя улыбку, довольно
вымученную, по правде говоря. — Просто армию вспомнила…
— А…
— Придурков из Хэзболлы с АК-47 наперевес мы тут вряд
ли конечно повстречаем…
— Сомневаюсь, будто наркоторговцы — приятнее в общении,
— пробормотал Жорик.
— Вправду думаешь, там, — я показала на дорогу, по
которой ушел Мишель, — плантации коки?
— Ты решила — я шутил? В здешних краях проходит
кокаиновый трафик из Боливии в Венесуэлу, откуда наркота поставляется на
главные рынки сбыта в Европу и Штаты. Тут все вокруг наркоты крутится, другой
работы — нет…
— Но, даже если так, мы же — не агенты федеральной
службы по борьбе с наркотиками? У них — своя свадьба, у нас — своя…
— Главное, чтобы наркомафия придерживалась того же
мнения, — буркнул Жорик.
Прошло еще полчаса.
— Что будем делать? — спросила я.
— Надо за ним идти, — без энтузиазма сказал Жорик. —
Только кому-то одному. Поэтому, вот мой план, принцесса: Отчаливаем,
поднимаемся вверх по течению вон до той излучины, видишь? Находим там укромное
местечко. Ты стережешь лодки, я прогуляюсь за Мишелем. Идет?
— А если он к тому времени вернется?
— Вернется — подождет, не маленький.
— Смысл искать укромное место? Не проще ли вытащить
лодки на берег прямо тут?
— Не проще. И не надейся, что я оставлю тебя здесь
одну…
— А ты не надейся, что я отпущу тебя одного!
— Отпустишь как миленькая, если не хочешь, чтобы мы
остались без лодок.
— За папой пойду я. Это мой отец!
— Еще чего?! Даже не мечтай!
— Тогда пойдем вместе, — сказала я.
— Это опасно…
— Я давно не маленькая и умею за себя постоять…
— Знаю… — он вздохнул.
Не берусь судить, Дина, к чему бы мы пришли в результате, но
судьба распорядилась иначе, сделав выбор за нас. Мы почти одновременно уловили
далекое жужжание мотора. Оно доносилось снизу по реке. Звук быстро нарастал,
судно, приближавшееся к нам, шло на приличной скорости.
— Начинается, — похолодев, молвила я, подымаясь с песка
и отряхивая пятнистые брюки. Дядя Жерар так и остался сидеть в лодке с ружьем
на коленях, только набросил сверху куртку. Он меланхолично пожевывал стебелек.
Насколько я смогла изучить повадки француза, это свидетельствовало: внутри он —
как свернутая пружина.
— Кто к нам пожаловал? — я приставила ладонь ко лбу
козырьком.
— Возьми бинокль, будет сподручнее…
Первым под руку попался не бинокль, а шикарный папин Nikon,
зеркалка с таким цифровым зумом и объективом, что, при желании, в него можно
было изучать Луну.
— Это — не обычная моторка, — сообщила я через минуту,
не отрываясь от экранчика видоискателя. — Большой катер. На борту мужчины в
камуфляже. Человек шесть. Да, шестеро. Все вооружены…
— Кто бы сомневался, что это будут не дачники, — сухо
заметил дядя Жерар.
— Как минимум у двоих автоматы Калашникова…
— Хорошее оружие, — констатировал здоровяк. — Не
промысловое, конечно. То есть, не для охоты. Хотя, смотря на кого охотиться…
Закинув фотоаппарат за плечо, я потянулась за ружьем.
— Отставить, — скомандовал дядя Жерар.
— Но… — начала я.
— Никаких, но, — он скрипнул зубами. — Ты же не
собираешься по ним палить?!
— Нет, если только они не дадут мне повода…
— Не зная, что случилось с отцом?
— Черт! — выругалась я.
— К тому же, это ведь могут быть боливийские солдаты.
Или — бразильские. Не уверен, что у них на вооружении русские автоматы, но, чем
черт не шутит…
— Паршивая ситуация, — пробормотала я.
— Гавеная, — согласился Жорик. — Давай, принцесса,
попытаемся ее не усугубить, ладно? Держись поближе ко мне и не делай резких
движений. Уговорились?
Пока мы путешествовали по реке, он присматривался ко мне
точно так же, как я к нему, и уже был в курсе относительно моего вспыльчивого
нрава. Не то, чтобы мне доставляла удовольствие стрельба по людям, но, если
кто-то иначе не понимает, да и человеком его не назовешь при всем желании, то…
Тогда — сам напросился…
Катер приблизился настолько, что о бинокле можно было больше
не беспокоиться. О жизни — сколько угодно, правда, не знаю, что бы это дало?
Тут, что называется, беспокойся, не беспокойся…
