– Придурку? Да, он не больно смышленый. Где ему знать, что полезно, а что нет, – согласилась Гвенни.
– А обычно тебе кто завтрак дает?
– Мама.
– А.., она у тебя умная. От нее булочек не дождешься.
– Но никогда не сообразила бы попросить их даже у Придурка. Ловко ты всех провела.
– Никого я не проводила: просто попросила то, что обычно ем по утрам.
– Дженни чужестранка, – пояснил Че, – и местных обычаев не знает.
– Как это, наверное, интересно – попасть в чужую страну! – всплеснула ладошками Гвенни. – А вот я никогда не покидала Горб.
Дженни спорить не стала: она, разумеется, тосковала по дому, но полагала, что даже угодить в чужой незнакомый мир все же лучше, чем просидеть всю жизнь взаперти под землей. Поэтому девочка молча налегла на булочку, в то время как остальные уминали свои. Дженни хотелось верить, что Сэмми сумел найти вкус в сохлой пышке.
– А какая она, твоя страна? – спросила Гвенни.
– Ну, страна как страна, но от Ксанфа, конечно, отличается. У нас нет ни гоблинов, ни драконов, ни – во всяком случае, у большинства из нас, – магических талантов. И все кого я знаю – кроме, конечно, людей – с виду как я. То есть остроухие и четырехпалые.
– А у тебя что, уши острые? – Гвенни напрягла глаза. – Смотри-ка, и правда, а я и не заметила. А пальцы.., ты не обсчиталась?
Дженни подняла ладошку, Гвенни свою, и девочки соприкоснулись пальцами. Ладошки оказались одинаково изящными, пальчики одинаково миниатюрными, но у гоблинской девочки их было на один больше.
– А у наших эльфов по пять пальцев, – указал Че. – Я думаю, в Ксанфе она уникум.
– Кто?
– Я хочу сказать, что другой такой, как она, нет.
– Ну, разве это не здорово! – захлопала в ладоши Гвенни.
Дженни смотрела на это чуточку иначе, но спорить не имело смысла.
– Чем бы запить завтрак? – сказала она.
– Мама по утрам поит меня невкусными полезностями: заряженкой или сложноквашей, – отозвалась Гвенни, наморщив носик.
– Интересно, а… – начала Дженни.
– Надо попробовать, – с ходу ухватил ее мысль Че.
– Еще как надо, – поддержала компанию Гвенни.
Они направились к двери, причем оказалось, что Сэмми спит хоть и посреди комнаты, но на пути Дженни, а не Гвенни. Девочка просто перескочила через него, как привыкла делать дома. Так что место котик нашел, да и вкус в пышке – судя по тому, что от нее не осталось ни крошки, – тоже.
В ответ на стук в дверь опять заглянул Придурок.
– Принеси шипучки, – сказала Дженни. – Любого сорта, лишь бы хорошей.
Гоблин кивнул и очень скоро вернулся с тремя бутылками лимонада. Поблагодарив его, Дженни, уже собралась пить, но вдруг вспомнила кое-какие рассказы Электры и ей стало любопытно. Электра говорила, что заточенная внутри бутылки шипучка злится и, если бутылку потрясти, может устроить потрясающее извержение.
– А ты когда-нибудь… – спросила она Гвенни, прикрыв горлышко пальцем.
– Затыкала так бутылку? Нет, а что?
– Не уверен, что это правильно, – заметил Че.
– Но тебе же всего пять лет, – напомнила ему Дженни. – Откуда тебе знать, что правильно, а что нет?
– И то верно.
– Вы это о чем? – с недоумением спросила Гвенни.
– А вот о чем! – воскликнула Дженни, встряхнув бутылку. Шипучка вспенилась, обрызгав Гвенни личико.
– Ой! – воскликнула та. – А как это делается?
– Вот так.
Дженни показала. Гвенни усвоила. Занятие оказалось столь увлекательным, что вся троица расплескала большую часть напитка, прежде чем попробовала его на вкус. Вкус был так себе – шипучка оказалась не лимонадом, а лимоненадом, но все так запыхались, что были рады и этому. Но вид у всех троих был еще тот – и платья девочек, и шкурка Че основательно промокли.
– Что у вас тут случилось?
Все трое подскочили. И увидели Годиву.
Та сначала нахмурилась. Но потом, взглянув на тщетно пытавшуюся отряхнуть платье Гвенни, смягчилась. Ее дочурке нечасто выпадал случай пошалить.
– Приведите себя в порядок, – сказала она и, повернувшись к Дженни, спросила:
– Ты говорила с Че?
– Да.
– А ты, – обратилась она к кентавру, – принял решение?
– Нет.
Ни говоря ни слова, Годива удалилась.
– О чем это мама? – не поняла Гвенни.
– Нам и вправду надо привести себя в порядок, – сказала Дженни. – И, пожалуй, мне надо ввести тебя в курс дела. Пойдем, я помою тебя губкой, а заодно и поболтаем.
