– А тут, похоже, ничего не меняется, – пожала плечами Эдвина, сидевшая рядом с Сезаром.
– Может, в один прекрасный день здесь все-таки появятся тракторы и артезианские колодцы, – отозвался он, – но, боюсь, очень нескоро. Да и ненадолго. Сколько я себя помню, эта земля всегда считалась слишком бесплодной, чтобы ею всерьез заниматься.
Солнце между тем с каждой минутой становилось все жарче, и юноша, сняв с себя пуловер, почти до плеч закатал рукава рубашки. Кэтрин, забыв обо всем, не могла оторвать глаз от его мускулистых рук, покрытых коричневато-золотистым загаром, и тонких, изящных пальцев, уверенно державших руль. Она уже не видела ничего, кроме копны черных, как вороново крыло, волос, отливавших на солнце синеватым блеском, и чеканного профиля Сезара.
Спустя какое-то время Эдвина стала настаивать на том, чтобы остановиться где-нибудь, немного отдохнуть, освежиться, а заодно и перекусить тем, что она предусмотрительно прихватила с собой в объемистой корзине.
– Нам еще далеко ехать, – возразил он.
– Позвольте, но ведь у нас куча времени для небольшой сиесты, – запротестовала она.
– Сиесты?! – удивился он. – Ах вот вы о чем! Но разве вы и сеньорита не можете подремать? Что касается меня, то я нисколько не устал, и к тому же мне, признаться, чертовски скучно миля за милей тащиться по этой пустыне. Откровенно говоря, от нее у меня мурашки ползут по спине. Неудивительно, что бедняга Дон-Кихот в конце концов тут спятил... или что там с ним случилось? Никогда не был силен в классике.
– Я тоже, – вставила Кэтрин с заднего сиденья, слегка покривив душой. Она хорошо помнила историю несчастного старого рыцаря. – Насколько я знаю, он только и делал, что боролся с ветряными мельницами, а их, по-моему, и сейчас тут хватает.
Они как раз миновали место, где их, словно сошедших со страниц Сервантеса, было не меньше десятка.
Лицо Сезара неожиданно потемнело, сразу постарев на несколько лет.
– Кое-кто из нас порой делает то же самое, – бросил он. – И с тем же успехом, как старый идальго. Мельница, знаете ли, всегда побеждает.
В его голосе прозвучала неожиданная горечь, и Кэтрин невольно задумалась, что могло быть тому причиной. Однако долго ломать голову ей не пришлось. Эдвина заупрямилась, настаивая на своем, и Сезару пришлось остановить машину, Девушка несказанно обрадовалась представившейся возможности немного размять ноги. Устроившись у обочины дороги, они наскоро перекусили булочками с ветчиной, запивая все это неизменным вином и чувствуя себя немного подавленными – безжизненная пустыня действовала угнетающе. Потом снова забрались в машину, и Сезар, нажав на стартер, с бешеной скоростью понесся вперед, так что Эдвина возмутилась и потребовала ехать помедленнее. Она сделала это весьма решительно, подкрепив свое требование тем, что это, дескать, ее машина, а она не испытывает никакого желания слететь в кювет или же иметь неприятное объяснение с дорожной полицией. Надо отдать должное Сезару – он мгновенно снизил скорость, обернувшись к ней с озорной, мальчишеской улыбкой. Но Эдвина не смилостивилась до тех пор, пока он не уступил ей место за рулем.
– Вы, испанцы, привыкли носиться по своим дорогам на сумасшедшей скорости, – проворчала Эдвина, трогаясь с места. – Но это английская машина, и предназначена она для того, чтобы ездить тоже по-английски – солидно и неторопливо.
– Типично по-английски! – расхохотался Сезар. – Хотя ваша старая добрая Англия размером с носовой платок. Я это знаю – учился в английской школе.
«Теперь понятно, откуда он так хорошо говорит по-английски», – невольно отметила про себя Кэтрин.
– Вот уж никогда бы не подумала! – вырвалось у нее.
Сезар слегка повернулся и искоса взглянул на девушку:
– Правда? Что ж, моим школьным наставником, как они ни старались, так и не удалось сделать из меня скучного островитянина. А однажды меня вообще вежливо попросили уехать, не дав возможности доучиться до конца.
– Хотите сказать, что вас исключили? – Шокированная Эдвина не могла сдержать изумления.
– Ну, не совсем. – В его темных глазах плясали шаловливые бесенята. – На это они так и не решились. Нет, просто очень вежливо намекнули, что добрая старая Англия, дескать, сделала для меня все, что могла. О нет, нет, не подумайте, я не сделал ничего дурного! Просто обычная дурацкая выходка зеленого юнца – не мог не принять брошенного мне вызова. Дом, в котором жил мой классный наставник, был увит розами, их плети доставали почти до самой крыши. Вот как-то ночью на спор с приятелями я и полез на самый верх, чтобы сорвать там чуть распустившийся бутон. Розу я, конечно, сорвал, а слезть обратно не смог. Вдруг внизу раздался свист, предупреждающий, что кто-то идет, и мои приятели бросились врассыпную. А я, чтобы меня не обнаружили, поспешно юркнул в открытое окно, понадеявшись, что в комнате никого нет. Но мне не повезло. Это оказалась спальня дочери моего наставника. Представляете?! Услышав шум, она вскочила с постели, зажгла свет, увидела меня и принялась вопить на весь дом. Естественно, все сбежались на ее крик, и меня застукали, что называется, на месте преступления, да еще с розой в руках! Я пытался рассказать, как было дело, но конечно же ни одна душа мне не поверила. Я ведь испанец, а следовательно, прямой потомок Дон-Жуана! Назови я моих приятелей, они, скорее всего, подтвердили бы мои слова, но мне не хотелось их втягивать, поскольку это сильно смахивало бы на предательство. Таким образом, Сезар Баренна, ваш покорный слуга, неполных семнадцати лет от роду покинул пределы Британской империи, и, признаться, без малейшего сожаления. К слову сказать, несчастная девушка, из-за которой загорелся весь сыр-бор, не была даже хорошенькой. К тому же на ней была такая старомодная уродливая пижама в полоску... бр-р! Кому могла прийти в голову дикая мысль соблазнить ее?!
