- А что вас не устраивает?
- Бардак! А ничем другим подобное разделение труда не кончится!
- Что же вы предлагаете?
- Ну, это же очевидно! Если мы оказались в той же ситуации, что блокированный во время Крымской кампании в Севастополе Черноморский флот, то было бы полезно воспользоваться его опытом. А именно закрепить за каждым кораблем определенное укрепление, чтобы моряки с самого начала знали, что они будут его не только строить, но и воевать на нем. Это, вне всякого сомнения, мотивирует их строить укрепления как можно тщательнее и качественнее. Кроме того, мне абсолютно точно известно, что в арсеналах крепости содержится немало различных пушек, в том числе вывезенных после взятия Таку и достаточное количество боеприпасов к ним. Полагаю, что до израсходования этого резерва, снимать артиллерию с кораблей преждевременно!
- Вы полагаете, что эскадре, все-таки удастся выйти в море?
- Я уверен в этом!
- Может, еще и японцев побьёте один на один? - не без ехидства осведомился Фок.
- На что это вы намекаете, ваше превосходительство?
- Да какие уж тут намеки, ваше императорское высочество, то, что вы впятером двоих побили, конечно, недурно, да только какой в том прок, если наша победоносная эскадра заперта на внутреннем рейде?
Все услышавшие это невольно заерзали, поскольку генерал хотя и перешел границы, но в главном то был прав. Японцам удалось их заблокировать, и винить в этом было некого, кроме самих себя. А генерал с постным видом продолжал:
- Оно конечно, имей ваши кораблики свободу, не видать бы японцам Квантуна, да только пока вы проход освободите, они черта, где захотят там и высадят, не то что десант. Вот и выходит, что придется всю тяжесть войны армии нести, прямо как в последнюю компанию с турком. Кораблики построили, денежки потратили, фитанец* выписали, а как воевать так тю-тю...
--------------------
*Фитанец. - Генерал перефразировал Салтыкова-Щедрина. (Баланец подвели, фитанец выдали, в лоро и ностро записали, а денежки то тю-тю, плакали-с!)
Лица моряков, пока генерал вел свои речи, наливались кровью, но первым среагировал все-таки великий князь. Одним движением руку он стащил с руки лайковую перчатку и, немного покрутив ее в руках, положил на стол. Затем пристально посмотрев немного побледневшему Фоку в глаза, ледяным тоном ответил:
- Любезнейший Александр Викторович, хочу обратить благосклонное внимание вашего превосходительства, что наши корабли с начала войны уже четырежды сходились с японскими и лишь раз, в Чемульпо, их превосходящим силам удалось взять верх. В бою 27 января вражеское нападение с уроном отбили, а сражение в Восточно-Китайском море и бой на Эллиотах закончились убедительной победой нашего флота. Что же касается нашей доблестной армии, то пока кроме оставления Кореи и разгрома корпуса Засулича у Ялу, ей похвастаться нечем! Посему ваши намеки, абсолютно беспочвенны.
Фок под действием взгляда великого князя опускался все ниже, пока, наконец, не оказался снова в кресле. Лишь когда Алеша отвел глаза, генерал смог перевести дух.
- Господа! - подскочил как ужаленный Стессель, - право, никто не ставит под сомнение доблесть Российского флота, однако ситуация, что не говори, сложилась весьма неприятная.
- Мы, ваше превосходительство, полностью отдаем себе в этом отчет, - вступил в разговор Иессен, - а так же никоим образом не отрицаем своих упущений. Однако враг у нас общий и, полагаю, действовать против него надобно сообща!
- Золотые слова, ваше превосходительство, - обрадованно закивал начальник укрепрайона.
Генералы и адмиралы с облегчением заулыбались, но тут снова подал голос Борис Владимирович.
- Планы, диспозиции... воевать надо!
Все обратились в слух, но великий князь замолчал так же внезапно, как и заговорил, оставив присутствующих в недоумении. Ставшее неловким молчание, разрушил генерал Белый.
- Господа, все же в крепости не хватает значительного количества артиллерии, не говоря уж о недостроенных укреплениях.
- Василий Федорович, - вежливо ответил вице-адмирал, - к сожалению с боевого корабля нельзя снять ни одной пушки, без того чтобы он не потерял часть свой боеспособности.
