- Однако его заслуги неоспоримы...
- Какие еще заслуги! Оказаться в нужном месте в нужное время - невелика заслуга. А что награждают его паче всякой меры, так, когда это великих князей наградами обходили? Давай лучше поговорим о нашем деле.
- Каком деле? - Испугался Стессель.
- Брось Анатоль! Ты прекрасно знаешь о каком. Грядет осада, как бы не выпендривались наши морячки, вместе с их... кстати, знаешь как его зовут матросы? Алешка! А ты заслуги! Так вот, грядет осада, слава от которой может превзойти Севастопольскую. И кто будет героями этой осады нужно решить сейчас. Флоту довольно и былой славы, а эта должна достаться армии, а конкретно - нам!
- Ты думаешь это возможно?
- Послушай, дорогой мой, ты немного моложе, а мне уже скоро шестьдесят. Еще немного и мы выслужим ценз после чего отправимся в отставку на половинном жалованье. Имений у нас нет, богатой родни тоже. Кем мы будем? Отставниками, которых в России столько, что ими можно улицы мостить. А вот герои войны это совсем другое. Тут и чин при отставке очередной могут пожаловать, и аренду, а может, чем черт не шутит, в сенат!
- Эко хватил, сенат! Мы, брат, с тобой туда рылом не вышли!
- Сейчас - да! А вот после героической осады, как знать.... Многие ли слышали о Тотлебене до Крымской войны? Кто он был, инженеришка - тьфу, а вот, поди же ты, полный генерал и член государственного совета! Это тебе не фунт изюму!
- И что ты предлагаешь?
- Во-первых, нужно любой ценой подчинить флот армии! Ни за что нельзя соглашаться на план, предложенный этим "Алешкой". Пусть дают людей, пушки, снаряды, но не смеют ни во что вмешиваться!
- Но великий князь никогда с этим не согласится!
- А вот для этого есть следующий пункт. Во-вторых, его императорское высочество надо бы спровадить отсюда. Порт-Артур слишком мал, для двух великих князей. Сказать по правде тут и одного много.
- Осмелюсь заметить, - осторожно подбирая слова, принялся размышлять Стессель, - но и без великого князя моряки вряд ли согласятся на полное подчинение. Иессен конечно не столь авторитетен, как погибший Макаров, однако он уже одержал две победы и отмечен за них...
- А вот для этого есть и в третьих! - ничуть не смутившись, парировал Фок. - Если мы не задерживаясь отступим к крепости, Иессену ничего не останется, как самому увести эскадру отсюда.
- Но как же он выйдет, - растерянно спросил Анатолий Михайлович, - проход то закрыт?
- Так не вечно же ему быть закрытым, - кротко вздохнул начальник четвертой дивизии. - Ясно же что морячки будут землю носом рыть, а освободят проход! Вот как освободят, так пусть и убираются.
- Но ты же говорил, что флот надобно подчинить...
Фок посмотрел на своего начальника с жалостью, как на слабоумного, но все же решил объяснить.
- Послушай меня, Анатоль, - вкрадчиво сказал он глядя приятелю в глаза, - но ведь адмиралы то наши тоже не дураки. Это пока им с японцами везло, но ведь в открытое столкновение один на один они не полезут. Так что Иессен, не будь дурак, возьмет только самые быстроходные броненосцы и крейсера, да и будет таков. Нам же и тех что останется, с лихвою хватит!
- А если все-таки сцепятся с Того...
- А вот чтобы не сцепились, надо с эскадры снять как можно больше людей и пушек. Пусть тогда идут куда хотят, хоть во Владивосток, хоть еще куда и требуют пополнений. Ничего, флот у нас большой, пришлют им еще корабликов, пусть играются. Мы же тем временем, дело сделаем!
- Но вот как спровадить-то, нашего Алексея Михайловича?
- Всему тебя учить надо, - снова вздохнул тот, - садись и пиши всеподданнейшее донесение государю, о поведении Алешки! Дескать, покуда был полезен, терпели его выходки, а теперь совсем распоясался, и как бы чего не вышло. И дегтю то не жалей, расписывая!
- Боязно, - честно признался Стессель, - отец то у него с братцами уж больно большие посты занимают.
- А у этих братцев кузены есть, - тут же парировал Фок, - коим засилье Михайловичей поперек горла! Не веришь мне, у жены спроси, она в этих раскладах хорошо разбирается.
Начальник укрепленного района поохал, но решил все же последовать совету приятеля и отправился поговорить с супругой. Фок тоже засобирался, но выходя из зала совещаний, наткнулся на Рейса. Рассеянно скользнув взглядом по его лицу, генерал тут же понял, что тот подслушивал и на минуту застыл на месте.
