– Ты милая, – сказала Кристина, когда улеглась.
– Ерунда! Никакая не милая. Но, может быть, немного умею мыслить, – сказала Виллему. – Читаю мысли на расстоянии.
Кристина вздохнула.
– Да, но ты видишь во всех людях что-то доброе.
Это ценная черта. Запомни, она может стать опасной для тебя в будущем.
Виллему очень устала и не могла продолжать этот разговор.
Постепенно в большой комнате пастушеской избы воцарилось спокойствие. Она в последний раз обошла комнату, пожелала доброй ночи тем, кто еще не успокоился, и попыталась утешить их, говоря, что теперь все для них будет лучше. Но сама она начала просыпаться от грез и спрашивать себя о том, что же ждет их в будущем. Что за ответственность она и Эльдар взяли на себя? Что они могут предложить всем этим изгоям общества?
Эльдар стоял около двери и смотрел на нее, пока она ходила среди своих подопечных. Но как только она вознамерилась забраться к Кристине на полати, он остановил ее.
– Не мы ли с тобой хотели побеседовать сегодня ночью?
– Ночи уже осталось немного, – попыталась она защититься.
– Для нас хватит времени.
Несколько мгновений Виллему стояла в нерешительности. На улице, не уменьшая силы, выла зимняя буря. Никто ничего не знал о борьбе, которая должна была происходить сейчас. Здесь внутри царили покой и тепло.
Виллему была изнурена. И что еще хуже: неприятное ощущение и какие-то противные уколы предсказывали воспаление мочевого пузыря, которого она так боялась. Результат поездки на дырявой телеге.
– Не глупо ли будет разговаривать так поздно? – попыталась она уклониться.
Эльдар улыбнулся словно радующийся тигр.
– Нет, конечно, нет.
Никогда раньше хорошо закаленный мужчина из Свартскугена не боялся кровати. Тем более такой видный и осторожный. А сейчас он испытал страх. «Словно боюсь своей брачной постели», – мучительно думал он.
А если поразмыслить, не так ли в действительности обстоит дело?
Мысли его остановились. Виллему… Стоит только подумать о ней, и становится на душе тепло.
В его взгляде и в уголках рта появляется нечто похожее на нежность, но он этого не осознавал.
Мысли Эльдара слишком неукротимы. Он не привык к глубоким размышлениям, когда вопрос касается женщин.
– Пожалуй, нам нужно найти какую-нибудь избу и переждать непогоду, – крикнул Никлас Доминику. – Иначе она разделается с нами и с лошадьми.
– Проедем еще немного, – попросил Доминик. – До Тубренна уже недалеко.
Обеспокоенно смотрели они на сигнальные костры, которые уже долгое время сопровождали их в пути. Огни на всех высотах… Оба понимали, что это означает.
Никлас, ехавший рядом со своим троюродным братом, спросил Доминика мягким голосом:
– Тебе что-то известно, не так ли? Я имею в виду, ты что-то чувствуешь? Мне кажется, тебя давно уже ведет некое чувство.
– Не знаю, что это такое, – ответил Доминик, – но я предчувствую, что мы здесь можем узнать многое о судьбе Виллему.
– Что ты при этом испытываешь?
– Внутри что-то болезненно точит меня, постоянно гонит, и это чувство я испытываю с тех пор, когда впервые услышал о Тубренне. Объяснить это я не в силах.
Никлас внимательно посмотрел на него, но увидел лишь смутную тень его фигуры, и вместе с тем ощутил беспокойство и волнение Доминика. Мы принадлежим к замечательному роду. Один Бог ведает, что заложено в нас.
В этот момент их лошади были остановлены посиневшими от холода руками. Из темноты вынырнули незнакомые лица. Люди смотрели на всадников с угрозой.
– Кто вы такие и что вам здесь нужно?
– Мы троюродные братья по фамилии Линд из рода Людей Льда. Хотим узнать, не находится ли в Тубренне наша родственница, – ответил Никлас.
– Звучит сомнительно, – сказал один из мужчин. – А не собрались ли вы предупредить губернатора?
– Какого губернатора? – спросил Никлас. – Насколько мне известно, в Акерсхюсе правящего губернатора вообще нет.
– Один все же найдется. И многие из тех, кто попытается его предупредить сегодня ночью, будут убиты. Взять их!
Доминик поднялся на седле и воскликнул властным голосом:
– Подождите! Нам ничего об этом неизвестно. Ничего, кроме того, что сюда на этих днях приехало много людей. Мужчин, которые, возможно, могут рассказать о нашей родственнице, куда она делась.
