Движение за освобождение Норвегии разрасталось в полной тишине, превращаясь в лавину, охватывало все более широкие круги населения, в глазах угнетенных загорался фанатичный огонь. Повстанческие идеи обсуждались шепотом на постоялых дворах, на встречах в тайных помещениях…
И объект первого удара уже был определен.
Поместье Тубренн в Ромерике.
Этот объект определился сам по себе по многим причинам. Но прежде всего потому, что здесь можно было напасть на определенное лицо, пока он не подготовился к защите.
Ожидали только подходящего повода.
Тристан, этот молодой несчастный запутавшийся человек тем временем вернулся в Данию. Он, по крайней мере, внешне, избавился от своих постыдных болезней. Никто, ни родители, Джессика и Танкред, ни бабушка Сесилия, ни тетя Габриэлла, ничего не могли обнаружить. Но по вечерам он часто запирался у себя в комнате и становился совершенно иным, непохожим на себя.
Омерзительный поступок Гудрун глубоко ранил его. Как будто в него вонзился насквозь пронизывающий клинок. Она сломала и навеки испортила невинную жизнь легко ранимого юноши.
Тристан уже никогда не станет прежним. Злополучное событие в пастушьей хижине Черного леса наложило печать на все его существование. Благодаря ему, судьба Тристана сложится примечательно, но о ней мы не будем рассказывать здесь.
Тристан полностью оправдает свое имя – «Рожденный к скорби».
Никлас Линд из рода Людей Льда галопом примчался на лошади во дворец замка Акерсхюс.
– Доминик Линд из рода Людей Льда еще не уехал? – спросил он у дежурного офицера.
– Из Стокгольма? Пока здесь. Собирается уезжать послезавтра. – Офицер улыбнулся. – Как вижу, вы родственники. По глазам.
– Не стоит отрицать.
Сразу же после этого два троюродных брата встретились.
– Никлас? Ты скакал быстро. Что случилось? Не дядя Бранд?
– Нет. Виллему.
Доминик оцепенел.
– Виллему? Что?..
– Она исчезла. Взгляни, вот этот кусок бересты вчера вечером получил дядя Калеб.
Доминик прочел в молчании. Черные строгие брови наморщились.
– Но, дорогой, – прошептал он. – У вас есть хоть какие-нибудь следы?
– Да. Сегодня утром дядю Калеба посетил фогд. Он сказал, что Виллему заколола Монса Воллера, или, что вернее, его спутника, и что Эльдар из Черного леса убил другого. Оба исчезли.
Доминик побледнел.
– Эльдар из Черного леса? Виллему вместе с ним?
– Видимо, так, – голос Никласа звучал не совсем твердо.
– В Черном лесу вы искали?
– Там побывали вчера люди фогда и, вероятно, все перевернули вверх дном. Этих двоих там не было. Но кажется, что в этой непонятной схватке участвовало еще несколько человек; фогд говорит, что потерял двух своих, и он подозревает, что это тайное повстанческое движение.
– В котором принимает участие и Виллему?
– Или втянута в него. Дядя Калеб уже выехал в надежде напасть на ее следы, но один он может слишком мало, да и хозяйство его держит.
Доминик повертел кусочек бересты. Желтые глаза рассеянно смотрели на послание.
– Это правда о насильниках?
– Нам ничего неизвестно. Но от Воллеров можно ожидать что угодно.
– От Эльдара тоже, – произнес Доминик сквозь сжатые губы. Лицо его покрылось глубокой тенью. – Виллему вместе с этим… лоботрясом!
– Ты должен ехать?
– В Швецию? Ты с ума сошел, сейчас я туда не поеду! Мы должны помочь дяде Калебу. Я поеду с тобой в Гростенсхольм. Ты подождешь, пока я отдам распоряжение своему сопровождающему и пару писем – домой и Его Величеству?
– Конечно.
Доминик отдал обратно кусок бересты, который он все время держал в руке.
– Господь, помоги нашей маленькой Виллему!
Виллему села на кровати. Как обычно, у нее замерзли ноги и это разбудило ее.
Но, когда она окончательно проснулась, ее внимание привлекло нечто иное. Звук…
Рассвет только начался, что она скорее чувствовала, чем видела, поскольку в комнате не было окна. Звук шел снаружи.
Она вскочила, ударилась большим пальцем ноги о ножку кровати и застонала от боли. Виллему всегда зло реагировала, когда ударялась о что-нибудь, особенно чувствительными у нее были пальцы и голова. Она знала, что это глупо, но ничего не могла поделать с собой.
Она сдвинула деревянную крышку с отверстия в стене. В лицо ей ударил свежий ночной ветер. Прошла уже неделя, как она появилась в этом поместье.
