Прозвенел звонок, учительская начала заполняться. Первой вошла подвижная пожилая женщина в темном шерстяном платье — директор школы.
Она крепко пожала маленькой сухой рукой руку Антона, удрученно и просяще посмотрела на него.
— Помогите, пожалуйста, на вас вся надежда теперь! Позор на мою седую голову — никогда такого не было!
Педагоги входили, с любопытством рассматривали скучающего Пика, негромко переговаривались. Кто-то невесело пошутил:
— Улетела наша зарплата!
Последним, задержавшись с ребятами, в учительскую вошел Погодин. Антон сразу узнал его по лыжным брюкам и красному свитеру. Молодой светловолосый человек с тонкими подбритыми бровями еще в дверях весела спросил:
— Что нового, товарищ капитан?
— Ничего, — хмуро покачал головой Савин.
Увидев незнакомого лейтенанта, Погодин поздоровался, бросил на Пика быстрый любопытный взгляд.
— Восточно-европейская?
— Да, — кивнул Антон.
— Солидная. Килограммов сорок весит?
— Сорок пять, — коротко подтвердил Антон, незаметно присматриваясь к Погодину.
— Далеконько вам придется побегать, — улыбнулся Погодин, намекая на умчавшихся ночью похитителей.
— Попробуем, — неопределенно пообещал Антон и с интересом посмотрел на Пика. Раздувая ноздри, собака принюхивалась. Проследив за черным собачьим носом, Антон сразу понял, в чем дело: разговаривая, Погодин подошел почти вплотную; от его ног исходил неприятный острый запах — должно быть, ноги у него сильно потели.
Звонок возвестил конец перемены, учительская снова опустела.
— Действуй, лейтенант, — недовольно поднялся Савин. — Время идет.
Осмотр учительской, вернее, того угла, где стоял небольшой сейф, ничего не дал. Пик вел себя совершенно инертно, и понятно почему: с утра угол учительской успели осмотреть десятки людей. Теми же праздно любопытствующими был плотно утрамбован и снег под окном. Интересным оказалось только одно наблюдение: мелкие осколки выдавленного стекла нашлись не в учительской, а снаружи, под окном. Сам собой напрашивался вывод о том, что стекло было вышиблено не с улицы, а из учительской. Факт этот укрепил намерения Антона.
Оставшись наедине с капитаном, Антон изложил план действий, коротко повторил рассказ своего возницы Матвея Кузьмича. Антон ожидал, что Савин поднимет его на смех. К его удивлению, капитан признался:
— Была и у меня такая мысль, да что-то непохоже. Хотя... — Савин решительно взмахнул рукой. — Действуй, лейтенант. Официальный повод — расспросить хозяйку квартиры о посещении Еремеева. По пути зайдем в сельсовет, возьмем с собой председателя. Пошли!..
Председатель сельсовета, рослый человек в матросском бушлате, не утративший еще морской, слегка покачивающейся походки, вывел Савина и Петрова переулком к крепкому пятистеннику, уверенно нашел вертушок калитки.
— Встречай гостей, Марь Петровна! — шутливо объявил он хозяйке.
— Милости просим, гостям завсегда рады! — гостеприимно и певуче отозвалась полная краснощекая женщина. — И пироги нынче стряпала — поотведайте!
— Товарищи побеседовать, — пояснил председатель. Антон, почувствовавший вдруг, что он голоден, незаметно проглотил слюну.
В комнате было прибрано, русская печь дышала теплом и вкусным запахом печеного.
— Давайте пройдем в ту комнату, — показал Савин на дверь.
— Мы с мужиком-то здесь живем, — замялась хозяйка, — а ту учителю сдаем.
— Не надолго, Марь Петровна, — успокоил председатель, — Сюда войти кто может, а товарищам потолковать надо. Дело такое...
В комнате Погодина стояла кровать, застланная зеленым одеялом, на стене, прикрытые сползшей газетой, висели на плечиках два хороших костюма. Непритязательную холостяцкую обстановку дополняли стол у окна, полочка с запыленными книжками и веером прибитые над нею к стене фотографии четырех молодых женщин.
Савин сел. Под столом что-то упало и зазвенело.
— Фу, черт! — ругнулся капитан, отодвигая буркой две пустые поллитровки.
— Попивает, — объяснила хозяйка. — Слаб насчет этого.
Пока капитан и председатель расспрашивали хозяйку о Еремееве, незаметно сводя разговор на учителя. Антон оглядел комнату, отпустил на поводке начавшего проявлять беспокойство Пика.
