— Вон Ленка идет! — сказал Петро, когда в конце переулка появилась смуглая девчонка с мохнатым полотенцем через плечо.
Славка успел шепнуть другу, чтобы тот ни о чем прямо не говорил: надо выспросить как-то постепенно, окольным путем. Тот важно кивнул и сделал шаг к Ленке.
— Здрасьте!
— День добрый, — ответила Ленка, как взрослая.
— А это мой друг Славка, я тебе про него говорил.
— Очень приятно, — Ленка посмотрела на Славку и добавила: — Вы, наверное, купаться идете? А я уже.
«Чего это она мне «вы» говорит?» — подумал Славка. И чтобы сразу же все поставить на свои места, он грубовато сказал:
— Мы в городской сад пошли. Пойдем с нами, там ящерицы есть.
— Сейчас не могу, мне надо какао выпить. Вы идите, а я скоро приду.
И Ленка удалилась.
«Буржуйка, какавы по утрам распивает», — Славка хмуро посмотрел ей вслед.
11
В городском саду протекала речушка Горячка — вода в ней всегда была теплой. Одни говорили, что она берет начало из горячих родников, другие — что она вытекает из электростанции. Мальчишки еще не успели уточнить. А искупаться в ней разиков пять уже успели.
Решили побултыхаться и сейчас. Разделись. Петро сразу же бросился в воду, а Славка стал прогуливаться вдоль бережка и ловить ящериц.
Уже было поймано четыре штуки, пока Петро нырял и высунутыми из воды ногами выписывал кренделя, почти как в танце… А Ленка все не шла.
— У тебя коробки нет? — спросил Славка, так как не знал, куда девать ящериц.
— Ты их в майку заверни, — посоветовал Петро.
Ящерицы были ядовито-зеленого цвета, зеленее самой сочной травы, и быстрые-быстрые. Они стали выползать из майки. Славка ловил их и снова бросал туда, как в мешок.
Искупаться он так и не успел, потому что в эту минуту появилась Ленка, и пришлось натягивать штаны.
— У тебя какой-нибудь коробки нет? — встретил он ее вопросом.
— Из-под монпансье, — она протянула круглую железную коробку с цветами на крышке.
Славка открыл и увидел на дне четыре слипшихся леденца: два красных и два желтых.
— Ты забери их.
Но Ленка предложила разделить пополам:
— Тебе два и мне два.
Славка уже протянул руку, чтобы взять монпансье, но потом спросил:
— А Петру?
— И ему дадим, — почему-то смутилась Ленка. — Эй, держи, Петя! — И она, повернувшись к реке, подняла руку.
Петро не стал вылезать из Горячки, он только вытянул шею и крикнул:
— Бросай сюда!
Ленка развеселилась и, слегка прицелившись, бросила ему леденец, как обычно бросают собаке палку.
Петро завизжал, гавкнул и чуть выпрыгнул из воды, но не поймал: леденец ударился об его лоб и упал в воду.
— Ныряй! — приказала Ленка.
И он бросился ко дну, затем еще и еще раз. В кулаке он доставал камни, стекляшки, просто песок, а леденца не было.
Ленка еще что-то кричала ему. А Славка взял пустую коробку, стал пересаживать туда ящериц. Одна из них упала в траву и, вильнув хвостиком, скрылась.
— Ладно, все равно четыре не поместились бы! — сказал он без сожаления.
— Ты осторожнее, осторожнее, а то хвост прищемишь вот этой, — суетилась рядом Ленка.
— Ничего ей не сделается, она и без хвоста может жить.
Ленка вопросительно смотрела на Славку, и он пояснил, что ящерица, спасаясь от преследователя, обрывает собственный хвост, а потом он отрастает снова.
— Нам бы так! — сказал Петро, вылезая из речушки. — Кто-то схватил тебя за ногу, а ты р-раз, оборвал ее. А через неделю вырастает новая нога. Здорово?
— Без всякой боли? — спросила Ленка.
Все рассмеялись.
О театре и артистке Оксане не было сказано пока ни слова.
12
Более часа Славка и Петро прохаживались возле здания. Сегодня спектакля нет: выходной.
Двери театра раскрыты, и прямо на тротуар выставлены какие-то кресла, диваны. Седоватый старичок в зеленой фланелевой куртке палкой стучал по облезшим плюшевым сиденьям — выбивал пыль.
Славка вполголоса сказал Петру:
— Чистоту соблюдает.
— А может, он клопов будет морить, а, Славка?
— Ты что! В театре клопов не бывает.
— Кто их знает…
Мальчики еще ни разу в жизни не бывали в театре. От Ленки им все же удалось узнать необходимое. Оказалось, что среди артистов есть две женщины с одинаковым именем Оксана. Но одну из них, Оксану Петровну Тронь-Скопидомскую, можно было сразу исключить: по словам Ленки, она уже старуха. А ведь дед Никифор, вспоминая о своем приключении на хуторе, не раз говорил о Буряке: «Молодой еще, а нахальный!..» Значит, оставалась вторая женщина, — которая помоложе, Оксана Ивченко. Более того, через Ленку удалось узнать, что Ивченко когда-то учительствовала в деревне.
