Я поставил будильник на прилавок.
— Вы хотите сказать, что этот будильник стоит больше моего месячного заработка?
Она пожала плечами:
— Я этого не говорила, но… кто знает.
— Так скажите же цену!
— Значит, вы его берете?
Пришлось смириться.
— Ладно. Я его покупаю.
Она записала, где я работаю, и назвала цену, равную моей зарплате за полгода.
— Сколько тогда стоят эти большие стенные часы? — вскричал я. — Миллион?
— Цена от величины не зависит, — заявила она.
— А от чего? От чего она зависит?
Продавщица и не думала отвечать.
— В таком случае я возвращаю покупку.
Я поставил будильник на прилавок и направился к дверям.
— Платить придется все равно, — сказала она мне вслед.
На следующий день я рассказал всю историю старику. Правда, трудно было определить, слушает он меня или нет. Он не прекращал своей работы.
— Мне придется более шести месяцев выплачивать долг, — закончил я.
— Здесь все платят долги, — произнес он наконец. — Я тоже.
— Но почему цену можно узнать только потом?
— Когда вы принимаете какое-нибудь решение, выбираете тот или иной путь, вы спрашиваете цену? Нет. Цену того или иного поступка узнаете позже. Но ведь покупка тоже поступок, причем самый простой…
Так я и живу в этом городишке. Плачу долги, днем работаю, вечерами выхожу на прогулку. Когда кто-нибудь идет мне навстречу, я опускаю глаза и перехожу на другую сторону.
Огромные синие буквы на ярком желтом фоне кричали: «ПОСЕТИТЕ НАШ ГОРОД!»
Я не раз проезжал по этому шоссе, но даже не подозревал, что здесь есть какой-то город. И плаката здесь наверняка не было, такой нельзя не заметить.
Почему бы и не сделать остановку в пути: можно перекусить в каком-нибудь кафе, легкомысленно подумал я и свернул с шоссе на узкую асфальтированную дорогу.
Вскоре показались маленькие домики окраины. На перекрестках были установлены огромные указатели. Удобно, думал я по пути к центру, не приходится ничего спрашивать. Неровная улица, вымощенная булыжником, вывела меня к ратуше.
Был теплый полдень, на площади уйма народу. Первые этажи двух-трехэтажных домиков вокруг площади занимали магазины, кафе Меня опять поразили вывески — огромные, яркие. Они манили, кричали: «СУВЕНИРЫ»! «ГОСТИНИЦА»! «ТАБАК»! «МЭРИЯ»! «КАФЕ «У РАТУШИ»!
В кафе, где было полно народу, меня поразила гнетущая тишина. На незанятых стульях зачем-то висели таблички «Свободное место».
Садясь за столик, где обедали три женщины, я вежливо поздоровался, но они продолжали есть, не поднимая глаз.
Подошла официантка и молча протянула меню. Когда я попросил принести пару бутербродов и чашку кофе, она в ужасе застыла, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Мои соседки поднялись как по команде и пересели за соседний столик. Посетители начали оглядываться в мою сторону. Когда испуганная официантка принесла заказ и подала счет, я удивился:
— Почему так дорого? Сколько стоят бутерброды?
Вдруг я заметил, что на бланке, кроме цен, было еще приписано «штраф».
— За что штраф? — спросил я возмущенно.
Официантка забрала листок, приписала что-то и вернула его мне. Сумма штрафа увеличилась вдвое!
Обескураженный, я рассчитался и вышел из кафе. Остановился у входа, пытаясь собраться с мыслями. Что здесь происходит? Пошарив по карманам, обнаружил, что сигареты кончились, и направился к магазину с ядовито-зеленой вывеской «ТАБАК».
Открыв дверь, я увидел такую сцену — покупатель, которого в тот момент обслуживали, указал пальцем на коробку сигарет и молча поднял три пальца. Продавщица дала ему три красно-белые коробки и в свою очередь подняла пальцы — сначала один, потом два, затем кулак. Клиент положил деньги на прилавок и удалился. Аналогичная история повторилась со следующим покупателем.
Сразу два глухонемых. И продавщица понимает их жесты, размышлял я, разглядывая товар на прилавке. Ну и названия марок сигарет! «Моцарт», «Эль-Греко», «Гегель»…
Когда подошла моя очередь, я облокотился о прилавок и не без иронии спросил:
— Кто лучше, Бетховен или Гегель?
Продавщица в замешательстве посмотрела на меня и осторожно спросила:
— Вы имеете в виду композитора и этого… ну…
— И великого философа! — весело подтвердил я. — Кого предпочесть?
