И будто в ответ улицу прорезали огни фар. Яркожелтые, ядовитые прожекторы, такие, как на фургоне охраны. Они двигались медленно, со скрытой угрозой. Высвечивали из каждого переулка...
- Облава! Облава! - Крик несся со всех сторон, бежали и прятались люди. Где-то за домами раздался женский вопль.
Нор схватил Жиля за локоть, втащил в парадную. Они поднимались на какие-то лестницы, дважды перепрыгивали с крыши на крышу, пролезали под сводами подвалов...
Наконец снова пахнуло морем. Они были где-то за городом. Платановый бульвар уступами спускался к воде. Небо уже светлело, ни одного возгласа не доносилось...
Челюсти Нора были сжаты.
- Вы в состоянии представить себе государство без полицейских, Сильвейра? Я, оказывается, - нет! Скверная история.
Глаза Нора сузились, все лицо будто враз отощало: "Вы в состоянии представить себе государство без полицейских?.." И Жиль Сильвейра застыл, осененный догадкой.
"Представить себе?.." А что, если телепат ди Эвор просто представил себе свое Запесчанье? Просто взял и "вымыслил" чудный теплый порт?.. В самом деле, если мысль есть электрохимический процесс, он создаст поле, излучение, а они - это вид материи; материя же может переходить из вида в вид... в любой вид... Словом, ди Эвор вымыслил страну Запесчанье. Вымыслил в нем Гло и Малин. Вымыслил буглеров...
Жиль проглотил слюну, вытер со лба пот: существует ли Запесчанье вполне реально? Трудно сказать. Скорее всего, этого не скажет и профессор: прежде он считал, что не существует, недаром появление в "мысленной" стране вполне материального Жиля так его изумило. Однако то, что Жиль проник в Запесчанье, не означает, что так могут и другие. Ведь Жиль - идеальный приемник, медиум... Ну ясно, он медиум, чужая воля какого-нибудь передатчика-телепата может управлять им, его мыслями, его чувствами.
"Нет, это ужасно, непереносимо - не иметь ничего своего, не быть уверенным в самом себе". - Жилю стало душно... Конечно, он был прекрасным медиумом, но все же до встречи с ди Эвором подобного с ним не бывало. С другими Жиль сохранял себя, "принимал" окружающих - их чувства, обрывки мыслей, но сохранял при этом самоощущение. А этот троянский конь ди Эвор проник в него, как в крепость...
"Так вот как представляет себе рай этот мыслитель! Не слишком богатое воображение!" - Жиль презрительно поднял плечо.
- Тише, - шепотом произнес вдруг ди Эвор. Этот сдавленный, напряженный шепот... И даже не он - сам воздух... Сам воздух вокруг будто напрягся и замер. Замер в ожидании... Жиль удивленно огляделся. Наверху, на самой верхней террасе бульвара, стояла Ани.
Она стояла, глядя вниз на волны. Волосы ее были распущены так, как она распускала их только дома... Так она распускала их только дома, на улице и в школе они были подобраны...
- Все это ложь, - сказал Жиль, - никакого Запесчанья нет. Все - одно воображение.
Зачем он это сказал, какого ожидал эффекта? Скорее всего, никакого.
Раздался звук, похожий на тот, с каким перегорает иногда спираль электрической лампочки. Исчезли огни. Тело охватил промозглый холод.
- Какое действенное оружие - трезвость, - донеслось из темноты... Глаза стали привыкать: это был знакомый сад профессора Эвора. Сквозь дождь просвечивало окно профессорской спальни. Рядом темнел силуэт самого профессора. Но не пожилого. На фоне сарайных досок двигалась пластичная фигура Нора из Запесчанья.
...Как случилось, что Запесчанье исчезло, а ди Эвор остался молод? Он "вымыслил" себя молодым, тридцатилетним, гуляющим у теплого моря. И сила мысли была так велика, что по понедельникам, покидая свой порт, он сохранял еще остатки молодости. Молодость в Запесчанье - старость в Этериу - так образовался своеобразный механизм, что-то вроде маятника. Но при крушении что-то, наверное, в нем сломалось...
- Шеф, я выступлю свидетелем...
- Но, Жиль...
- Мы выступим - Гло, Сим, я...
- ...вы извините, Жиль...
- По пункту, предусматривающему судебное удостоверение личности...
- ...я совсем не хочу...
- ...группа крови, отпечатки пальцев... Наконец, почерк...
Они говорили враз, не слушая друг друга. Наконец Нор возвысил голос:
