– Как мне с ней связаться? – спросила Катя.
Старик потянулся за блокнотом, лежавшим на письменном столе:
– Этой записной книжице больше тридцати лет. Ее телефона я, конечно, не знаю, потому что в ту пору счастливо жил с женой и не собирался знакомиться с девушками. Запишите телефон суда Ленинского района, где проходило слушание дела черной вдовы. Позвоните туда или сразу отправляйтесь в суд. Думаю, там найдется человек, который подскажет, где искать эту Нелю, если она там не работает до сих пор.
Зорина взглянула на номер. Он, естественно, был городским.
– Вы не возражаете, если я позвоню от вас? – поинтересовалась она.
Самсонов кивнул:
– А чего же возражать? Звоните.
– Большое вам спасибо, – она сняла трубку и стала нажимать кнопки. Вскоре раздался приятный женский голос:
– Ленинский суд слушает.
– Мне нужно переговорить с женщиной, которая когда-то работала у вас секретарем, или, может, работает сейчас, – пояснила журналистка. – Ее зовут Неля.
Она очень боялась, что на том конце ответят: Нели больше нет. Однако она услышала другое:
– Нелли Васильевна на пенсии. Позвоните ей домой.
– А вы не скажете номер? – с замиранием сердца поинтересовалась Катя.
– Разумеется, – откликнулась женщина и продиктовала нужные цифры.
Зорина положила трубку и повернулась к Самсонову:
– Она жива, а это главное. Если не будете против, я позвоню ей.
– Да звоните, – улыбнулся он. – Кто же вздумает возражать!
Журналистка кивнула в знак благодарности и набрала номер Нелли Васильевны. Трубку взяли сразу, и чуть дребезжащий голос отозвался:
– У аппарата.
– Вас беспокоит журналистка Екатерина Зорина, – представилась Катя. – Мне необходимо с вами встретиться.
На том конце усмехнулись:
– Хотите написать обо мне статейку?
– Статейка будет о другом, но вашу помощь я там отмечу, – пообещала Зорина.
– Тогда пишите адрес и приезжайте, – согласилась Нелли Васильевна.
Журналистка снова сжала в пальцах ручку. На ее счастье, секретарь суда жила неподалеку. Окончив разговор, Катя посмотрела на Григория Павловича:
– Спасибо вам за все. Мне пора.
Он все понял:
– Не буду задерживать. Но обещайте, Катюша, если можно, проинформировать меня о результатах расследования. Шутка ли сказать – снова черная вдова в нашем городе. И это после стольких лет.
Он тепло пожал ей руку:
– Заходите к старику.
– Постараюсь, – ответила Зорина.
Она вышла из подъезда в теплый весенний день. Весна все больше вступала в свои права. Снег на клумбах почти растаял, и кое-где пробивалась зеленая трава. «А в лесу, наверное, совсем хорошо, – подумала женщина. – Скоро мы с Костей и Полиной туда отправимся. А дело это мы обязательно раскрутим. Осталось немного, чует мое сердце». Журналистка села в машину и повернула ключ в замке зажигания.
Василий Кононов (по матери – Мирбах) вальяжно развалился на диване в маленькой комнатке. Окинув взглядом бедную обстановку, Петя сразу понял, почему парень вожделел бабушкину квартиру. Во-первых, проживать в одной комнате вместе с матерью молодому парню было не очень удобно. Мать наверняка не разрешала приводить друзей или подруг. Кроме того, хорошо поправить материальное положение можно было только с продажей чего-нибудь существенного, например все той же пресловутой бабушкиной хаты. Василий, почти такой же рыжий, как и Петя, смотрел на него вызывающе:
– И чего ко мне пожаловала дражайшая полиция? Я нигде не засветился.
– Хочешь сказать, тебя еще не должны хотеть поймать? – пошутил Прохоров.
Василий ощетинился:
– Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать. А вообще догадываюсь, кто вас вызвал. Это все моя бабка. С недавнего времени она словно ополоумела. Ей стало мерещиться, что я хочу ее убить и завладеть ее квартирой.
– А это неправда? – поинтересовался Петя.
Парень хмыкнул:
– Разумеется, это полный бред. Ну, было дело, однажды я пришел к ней и попросил помочь мне материально. Я разбил мотоцикл, причем взятый в долг, и на мне висит кругленькая сумма. Бабка отказалась помочь и после этого совсем рехнулась. Ей, видите ли, померещилась какая-то баба в черном, и она решила, что это я хотел напугать ее до смерти.
