Тедди Диксон был ключевым игроком великой державы. Он понимал, что сейчас во всем мире нет человека могущественнее его, и упивался своей властью… Правда, в данный момент его голова была занята совсем другим.
Она уже была на месте и ждала его. Сидела в его кресле, повернувшись к нему спиной, и смотрела на лужайку, ведущую к парку «Эллипс». На высокой спинке кресла лежала прядь светлых волос. Мэрилин! Настоящая — такая, какой она была всегда. Когда Диксон вошел, она повернулась в кресле и посмотрела ему в лицо.
— Добрый вечер, мистер президент!
— Мэрилин, милая! — Он быстро подошел к столу. На ней по-прежнему было то самое знаменитое платье — под которым, если верить слухам, ничего нет… — Можно называть тебя просто Мэрилин?
— Ты президент… Можешь звать меня как хочешь… милый! — промурлыкала она, и последнее слово как будто растаяло у нее на губах.
— А он как тебя называл?
Мэрилин улыбнулась — лукаво и соблазнительно. Почему все всегда задают ей один и тот же вопрос?
— Ты имеешь в виду Джонни?
— Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, кого я имею в виду! — Хотя со дня убийства Джона Фитцджеральда Кеннеди прошло более трех четвертей века, его не забыли, а многие до сих пор перед ним преклонялись.
— Нехороший мальчик… ты сквернословишь… а я ведь пришла, чтобы угодить тебе, — игриво упрекнула она, но тут же рассмеялась: — Правда, тебе можно все… Ты ведь такой большо-ой… Можешь делать со мной, малышкой, все, что захочешь! — Она выпрямилась и плавно встала. — Прошу вас, мистер президент, подойдите сюда и сядьте.
— Как он тебя называл?
— Деткой. Лапочкой… Да, Джонни всегда звал меня лапочкой…
Диксон обошел стол.
— Меня можешь звать Тедди… лапочка.
— Хорошо, милый Тедди. Садись, солнышко… Отдохни.
Он коснулся ее плечом, почувствовав под платьем ее упругую, чувственную плоть. Не удержавшись, провел по ней руками. Она широко улыбнулась, словно потакая его тайной слабости и в то же время понимая, как и он, что она — богиня.
Богиня села к нему на колени, положила руки ему на плечи и прижалась к нему. Кончик ее языка раздвинул ему губы, и голова у него пошла кругом. Она игриво лизнула его, скользнула глубже. О боже, что с ним делали ее мягкие, влажные губы! Как они заводили его… Почувствовав его интерес, богиня заизвивалась у него на коленях, теснее прильнула к нему. Они слились в страстном поцелуе. Потом Мэрилин лизнула его в ухо и, видя, как он реагирует, поняла, что поступила правильно.
Диксон ласкал ее все настойчивее; его руки шарили по серебристому платью. Вот они нащупали грудь — нежную, но крепкую грудь молодой женщины. Потом он скользнул ниже, нашел выпуклый холмик внизу живота, под тонкой материей… Теперь он уже не сомневался в том, что под платьем у нее ничего нет. Как он всегда и думал! Она снова прильнула к нему губами и снова впилась в него страстным поцелуем. На сей раз она действовала так напористо, что у него перехватило дыхание. Он оттолкнул ее и набрал воздуха в грудь.
Зазвонил телефон. Оба замерли и невольно отдернулись друг от друга.
— Не обращай внимания, — с трудом проговорил он.
Они снова начали целоваться, но телефон не умолкал.
Диксон снова отстранился и попробовал успокоить дыхание. Немного успокоившись, нажал кнопку.
— Да! — сухо сказал он.
— Первая леди спрашивает, где вы! — сказал Мейснер, сидевший в соседней комнате. — Она приказала сотрудникам Секретной службы разыскать вас.
— Передай ей, что у меня важный разговор. Международный. Скажи, что я скоро вернусь.
— Ладно. Только уж вы, пожалуйста, не задерживайтесь.
— Кто-нибудь в курсе, что я здесь?
— Только мы, те, кто сидит в этой комнате.
— Прикройте меня. И больше не беспокойте. Если только не… — Диксон оборвал разговор, не докончив фразы, но Мейснер прекрасно его понял.
— Совсем как Джонни. Он тоже всегда бегал от Джекки. — Мэрилин заговорщически улыбнулась. — Бобби всегда покрывал Джонни. Бобби всегда знал, где он. Правда, Бобби всегда знал и то, где нахожусь я. — Она усмехнулась и снова лизнула его в ухо.
Диксон схватил ее за плечи и с усилием оторвал от себя. Потом рывком опустил ее на колени. Она невольно поморщилась от боли; ее глаза наполнились слезами. Держа ее одной рукой, другой он расстегнул брюки.
