> - Владимирос, ты не хочешь знакомиться с хозяином хосписа Роджером? Почему не хочешь?
— Сам не знаю.
Тихо было окрест. Только грот, словно сифон, втягивал и отпускал воду. Казалось, мы в мире одни. «Как после крушения», – подумал я.
И вдруг вспомнил: давно, лет двадцать, а то и тридцать тому назад увидел в магазине отвратительно изданную книжку Даниеля Дефо «Робинзон Крузо». Купил, подхлёстнутый детскими воспоминаниями.
С нарастающим изумлением обнаружил – то, что я читал раньше, была жалкая выжимка для подростков. На самом деле главный сюжет романа заключается в том, как Робинзон приводит Пятницу к вере в Бога! Да и собственные злоключения Робинзон начинает видеть как наказание за серьёзные грехи, а спасение и всё, что за этим последовало, как Божью милость.
— Дмитрос, читал «Робинзон Крузо»?
— Не знаю, что это.
— А «Остров сокровищ» Стивенсона?
— Кто это?
Вообще говоря, считаю неприличным лезть в душу человека. Но тут, возможно, не без влияния выпитого виски, спросил:
— Веришь в Бога?
— Ай эм финиш, – ответил Дмитрос. – Я кончился. Давно не ходил в церковь. Те, кто ходит, тоже не верят. Наш священник не верит.
Этот плечистый, мужественный на вид парень с его фатовскими усиками швырнул в воду объедки рыбы, разнервничался.
— С чего ты взял, что священник не верит?
— Лучше перешлю эти книги и крестики в Афон! Может быть, там верят… Владимирос, я делаю деньги в баре, коллекционирую монеты и трости. Не знаю, зачем живу. Наш остров летом зарабатывает на туристах, зимой проедает деньги. Каждый год одно и тоже. Понимаешь, что я говорю?
— Конечно, Только, если можно, говори чуть медленнее.
— Я не люблю мою невесту Эфи. Мать хочет, чтобы женился. Мне уже тридцать четыре. Разве я должен жениться без любви? Ну, скажи! – он пристал ко мне, как ребёнок, готовый заплакать.
Резкий окрик гудка заставил нас поднять головы. К берегу подходил красный бот Яниса.
— Хочу в Америку, – торопливо договаривал Дмитрос. – Там красивые женщины.
— Сюда тоже приезжают красивые женщины, – отозвался я, надевая высохшие носки и туфли.
— Здесь все за всеми следят. Всё обо всём знают. Здесь, Владимирос, нет свободы. Надоело подавать эспрессо или джин–тоник. Можно стать сумасшедшим. Завидую тебе. Ты счастливый. В России трудно, читал. Но у тебя вид свободного человека.
— Собирай быстрее палатку, вещи. Дома тебя ждут. Поговорим на судне.
— У меня ведь машина за хребтом. Хочу ещё поохотиться на фазанов, – Дмитрос перетащил на бот сундук с книгами, помог мне перейти по переброшенным на камень сходням так, что я оказался на судне, не замочив ног.
С моря стало видно, как залив Ангелов накрывают тени вечера.
…Я добрался до виллы Диаманди в десятом часу. Люся с Гришкой были дома. Более того, они уже спали, закрылись на ночь.
Потрясённый сумбурной исповедью Дмитроса, я пожалел, что Библию с сундуком оставил на боте.
Дмитрос, добрый, симпатичный парень – что он такое? Просто бабник? Семья имеет отель, ферму, магазин «Грундик», бар, хранит капитал в английском банке. Единственный мужчина в этой семье, наследник всего, искренно завидует мне… Еврею, прожившему все семьдесят лет в Советском Союзе, России.
Хотел было начать стелиться. Вспомнил, как во сне не смог ответить на вопрос милиционера, почему до сих пор не уехал из России. Что‑то заставило достать со дна чемодана подложенную тобой, Марина, маленькую Библию в кожаном футляре.
Сидел на террасе, перечитывал под лампой давно знакомые страницы. Пока не наткнулся на текст, который, казалось, раньше никогда не видел:
БИБЛИЯ Книга пророка Иеремии (Гл. 29, стихи 4–12).
…Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев, всем пленникам, которых Я переселил из Иерусалима в Вавилон: стройте домы и живите в них, разводите сады и ешьте плоды их. Берите жён и рождайте сыновей и дочерей; и сыновьям своим берите жён, и дочерей своих отдавайте в замужество, чтобы они рождали сыновей и дочерей, и размножайтесь там, а не умаляйтесь.
И заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу, ибо при благосостоянии его и вам будет мир. Ибо так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев.
