заговорила она, - для тебя очень важен. В колледжах будут смотреть на ваши
оценки и общественную работу, поэтому тебе нужно сосредоточиться на
учебе и подготовке, бросить все силы на будущее! Помнишь, как ты говорила
мне, что хочешь этим летом достигнуть всех поставленных целей?
- Помню. Я занимаюсь и готовлюсь к экзаменам. Учу новые слова,
прохожу тесты онлайн.
- А еще ты проводишь вечера, гуляя со своей подругой Кристиной…
- Кристи, - поправила я.
-…и еще какими-то ребятами, которых я не знаю, - мама посмотрела на
свои руки, сложенные на коленях. – А затем я узнаю о Джейсоне и тебе. Мне
просто интересно, почему ты не чувствуешь, что можешь рассказать мне обо
всем?
- Мама, это просто временная пауза. И, с другой стороны, Джейсон
никак не относится к моим целям.
- Ой ли, - с сомнением покачала головой мама. – Когда ты была с ним,
ты больше находилась дома, больше училась. А сейчас я едва вижу тебя и не
могу не думать, что две этих вещи связаны между собой.
С этим поспорить я не могла. За последние несколько недель я,
действительно, изменилась. Но по моему скромному мнению эти изменения
были лишь в лучшую сторону: я, наконец, оставила многое позади, сумела
выбраться из стен, которые воздвигла вокруг себя за последние полгода, и
это хорошо! Во всяком случае, так мне казалось до настоящего момента.
- Мейси, - продолжала мама, ее голос смягчился, - я говорю лишь о
том, что хочу быть уверена в тебе и твоих желаниях. Ты очень много
трудилась, чтобы достигнуть того, что имеешь сейчас, и я не могу позволить
тебе просто растерять все это.
И снова я согласилась с ней. Но, если она считала, что лучшим
выбором для меня будет завышать требования к самой себе, получать
высокие оценки и встречаться с умным мальчиком, то мне лучшее решение
виделось как свобода от прошлого и возможность отпустить эмоции на
свободу. Я пыталась сделать это, но ничего не выходило, и вот сейчас мне,
наконец, стало удаваться вырываться из прежних рамок.
Вдруг я поняла, что наша с мамой проблема именно в этом – мы во
многом соглашались, но то, о чем мы говорили, часто имело разные значения
для нас. Каждый пункт соглашения как две стороны монетки – одна видит
орла, другая – решку. Зависит от того, как упадет.
- Я тоже этого не хочу, - кивнула я.
- Хорошо. Мы поняли друг друга. Именно в этом я и хотела убедиться,
- мама улыбнулась, встала, сжала мое плечо и направилась в свой кабинет. Я
поплелась к лестнице, но на полпути ее голос остановил меня.
- Милая?
Я обернулась. Мама стояла в дверях офиса, одна рука уже держала
ручку.
- Да?
- Я хочу, чтобы ты знала: я всегда буду рада, если ты захочешь
поговорить со мной. О Джейсоне. О чем-то еще. Ты можешь поделиться со
мной, чем угодно, ты ведь понимаешь?
- Конечно.
Я продолжила подниматься, а мама скрылась в офисе и, наверное,
снова взяла телефон, мысленно поставив в уме галочку, что одна проблема –
проблема доверия с дочерью – решена. Но для меня все было не так просто.
Разумеется, мама считала, что я могу рассказать ей все, ведь я – ее дочь. Но
на самом деле я не могла. Мне очень хотелось поговорить с ней обо всем, что
меня расстраивает и беспокоит, я очень хотела прижаться к ней, сказать, как
беспокоюсь о ней, но ничего из этого я сделать не могла. Так что наше
соглашения было лишь формальностью, контрактом, который обе стороны
подписали не глядя. Но я и так знала, что в нем говорилось. Я могу быть
неидеальной, но лишь в ограниченных количествах. Мне разрешается быть
обычной девушкой, но только изредка. А если совсем уж честно – то
никогда.
Зайдя в комнату, я обнаружила большой пакет на кровати, к нему была
приклеена записка. Крупные круглые буквы я узнала уже на расстоянии – это
писала Кэролайн.
«Привет, Мейси. Извини, мне пришлось уехать раньше, чем ты
вернулась. Я приеду снова через пару дней, надеюсь, привезу с собой
хорошие новости. Совсем забыла передать тебе кое-что. Я нашла этот
