Она облегченно вздохнула.
– Слава Богу, это ты, – пробормотала она. – На какой-то момент я не совсем была уверена…
Гнев шефа был ужасен, хотя он, как правило, не был подвержен приступам бешенства. Он высоко поднял свой стул и с силой грохнул его об пол, так, что отломилась ножка. Затем швырнул об стену телефон.
– Какой идиот! – ревел он. – Какая безмозглая башка! Какой неописуемый дурак! Он прямым путем отправил ее на погибель! Мы так старались спасти ее жизнь, неделями подготовляли все, что было в человеческих силах, для ее защиты, а он схватил ее у нас из-под носа и на высшей скорости отправил ее на погибель! Она и одного часа не проживет без нас! У нее нет ни малейшего шанса! Бог мой, если бы только этот идиот проклятый был сейчас передо мной…
Он схватился за крышку стола с такой силой, что суставы пальцев побелели.
Он не только освободил от занимаемых должностей двух детективов ее личной охраны, которые в критический момент несли службу, но даже поставил вопрос об их полной отставке. Только благодаря вмешательству Камерона он не выгнал их с побоями.
Тогда обратил он весь свой гнев на самого Камерона.
– И вы хороши! – кричал он, обернувшись к нему. – Что вы наделали! Позволили ему выхватить из-под носа СЛЕПУЮ женщину! СЛЕПУЮ женщину среди бела дня! В двенадцать часов дня! Это у вас нет на лбу глаз! Вы должны были предупредить нас, что вам требуется собака-поводырь. Я смог бы вам это устроить.
– Вы хотите сейчас забрать у меня полицейский жетон? – почтительно осведомился Камерон. – Или я должен ждать, пока официально…
Однако и эго не остановило потока оскорбительных тирад.
– Вы не только неспособны, но вдобавок еще хотите теперь уволиться со службы. Самый удобный способ выпутаться из всей этой истории. Вы не только дурак, но вдобавок еще и трус!
– Я не предлагал вместо себя никого другого, сэр…
Шеф продолжал захлебывающимся от гнева голосом:
– Почему вы еще здесь стоите? Хотите получить от меня письменное указание? Что я должен взять вас за руку и показать, где дверь? Те двое уже имеют час и сорок пять минут форы!
Он поднял руки, сжал кулаки и ударил по столу. Эхо от удара разнеслось по коридору.
– Живо отправляйтесь в путь! Догоняйте их, куда бы они не направились! Верните их обратно! Я хочу видеть их здесь иод арестом, и притом раньше тридцать первого мая.
Как нарочно в этот момент Камерон проявил присущую ему слабость характера: свою нерешительность.
– Если они поехали поездом на запад, то я, пожалуй, еще смогу их догнать, – пробормотал он. – Но если они отплыли на пароходе на восток, то я бессилен.
Шеф вдруг бросился к вешалке и стал суетливо теребить свою униформу в поисках кобуры с пистолетом. – Да поможет мне Бог! – воскликнул он, задыхаясь. – Пусть меня посадят на электрический стул, но я убью моего сотрудника в собственном кабинете!
Камерон не стал ждать, когда он выхватит пистолет.
Они сидели в поезде, в купе первого класса. Ехали одни. Мартина потеряла всякую ориентировку. Она не могла сказать, едет она вперед или назад, хотя знала, что он посадил ее лицом по ходу поезда. Единственное, что ощущала, – это качку вагона и стук колес,
Она положила голову ему на плечо.
– Опиши мне ландшафт, – попросила она,
– Кругом все в зелени, – рассказывал он. – Места холмистые. Зелень многочисленных оттенков: иногда темнее, иногда светлее. Там, где луга освещены солнцем, они нежного светло-зеленого цвета.
– Я знаю, знаю. Я как будто вижу все это.
– Сейчас мы приближаемся к маленькому ручью. Он уже промелькнул. Воды не видно, можно только догадываться. Он как тоненькая серебристая полоска, и небо отражается в нем.
– Я помню. В моем детстве ручейки выглядели точно такими же. Они не изменились, не правда ли?
Внезапно раздался стук в дверь купе. Панический страх охватил ее, и она снова вернулась в ту черную ночь, которая окружала ее с момента потери зрения.
Он встал. Она чувствовала, что он стоит возле двери, не открывая ее. Она догадалась, что он держит в руке пистолет.
– Кто там?
– Официант, сэр. Я принес заказанную вами еду.
– Оставьте поднос перед дверью.
Пауза.
