‑ Великодушно, ‑ замечаю я.
‑ Очень! Три жреца! ‑ Ее молодые глаза сияют. ‑ Разве не чудесно, что в нашей реальности столько добрых людей?
‑ Чудесно, ‑ подтверждаю я.
Торговца клу найти нетрудно ‑ достаточно поспрашивать на базарах. Летом топливо раскупается медленнее, и молодые родственники за прилавком рады случайной собеседнице. Лам Пек Фланое живет в бедном квартале, позади больших домов с окнами на море. Здесь обитают слуги и торговцы, обслуживающие богачей. Четыре стакана пела в трех пивных ‑ и я узнаю, что Малдон Пек Брифжис гостит в данный момент у некоей богатой вдовы. Я узнаю адрес вдовы и профессию Пек Брифжиса ‑ лекарь.
Лекарь! "Больной рассудок говорит сам с собой. Ты не убивала свою сестру".
После четырех стаканов пела меня качает. На сегодня довольно. Я нахожу гостиницу похуже, где не задают вопросов, и заваливаюсь спать. Меня не беспокоят сны.
День в обличье уличной торговки ‑ и я определяю, который из мужчин зовется Пек Брифжисом. Потом у меня уходит три дня на наблюдение за ним. Он бывает в разных местах, общается с разными людьми; все его собеседники ‑ вполне обычный народ. На четвертый день я нахожу возможность завязать разговор, но это оказывается лишним.
‑ Пек, ‑ обращается ко мне некто, когда я слоняюсь перед банями на улице Элиндель, прикинувшись торговкой сладкими лепешками. Лепешки я украла перед рассветом из пекарни. Я сразу понимаю, что обратившийся ко мне мужчина ‑ телохранитель, к тому же незлой. Это ясно по его походке, взгляду, прикосновению. Он очень красив, ну и что? Красивым мужчинам не до меня. Их интересовала Ано.
‑ Прошу тебя, пойдем со мной, ‑ говорит телохранитель, и я повинуюсь. Он ведет меня на задний двор бань, предлагает войти в незаметную дверь. Мы оказываемся в маленькой комнате, предназначенной, судя по всему, для неких гигиенических процедур. Обстановка комнаты исчерпывается двумя каменными столиками. Мой провожатый ловко, но учтиво обыскивает меня, даже заглядывает в рот, но оружия, разумеется, нет и там. Удовлетворившись, он показывает мое место и распахивает другую дверь.
Я вижу Малдона Пек Брифжиса в дорогом купальном халате чужеземного шитья. Он входит в комнату. Он моложе Кэррила Уолтерса. Могучий мужчина в расцвете сил с проницательным взглядом темно‑пурпурных глаз, источающих золотое сияние.
‑ Зачем ты следовала за мной целых три дня? ‑ спрашивает он без предисловий.
‑ Так мне посоветовали, ‑ отвечаю я. Мне нечего терять, и я честно разделяю с ним реальность, хотя все еще не уверена, принесет ли это хоть какую‑нибудь пользу.
‑ Кто?
‑ Кэррил Пек Уолтерс.
Его глаза темнеют еще больше.
‑ Пек Уолтерс мертв.
‑ Да, ‑ подтверждаю я. Он перешел на вторую стадию смерти.
‑ Где это произошло? ‑ проверяет меня он.
‑ В тюрьме Аулит. Последние его слова были повелением найти тебя. Чтобы… кое о чем тебя спросить.
‑ Что же ты хочешь узнать?
‑ Не то, что хотела сначала. ‑ Я уже понимаю, что готова выложить ему все. Пока я не увидела его вблизи, у меня оставались сомнения. Я больше не могу разделять реальность с Миром. Мой грех ‑ освобождение Ано до того, как на это согласится Отдел, ‑ не подлежит искуплению. К тому же мой патрон Пек Бриммидин ‑ всего‑навсего безгласный посланник. Нет, еще меньше ‑ инструмент, вроде садовой лопаты или велосипеда. Он не разделяет реальность с теми, кто им помыкает, хотя воображает, что разделяет.
Раньше я тоже так думала.
‑ Мне надо знать, убила ли я свою сестру, ‑ говорю я. ‑ Пек Уолтерс сообщил, что я ее не убивала. Он сказал: "Больной рассудок говорит сам с собой" ‑ и посоветовал обратиться к тебе: я убила сестру?
Пек Брифжис присаживается на каменный столик.
‑ Не знаю, ‑ отвечает он, топорща шейный мех. ‑ Может, убила, а может, нет.
‑ Как же мне разобраться?
‑ Никак.
‑ Никогда?
‑ Никогда. Мне очень жаль.
Мне становится дурно. Очнувшись, я обнаруживаю, что лежу на полу. Пек Брифжис щупает мне пульс. Я пытаюсь сесть.
‑ Нет, подожди, ‑ говорит он. ‑ Минутку. Ты сегодня ела?
‑ Да.
‑ Все равно подожди. Мне надо подумать.
Он действительно погружается в размышления: пурпурные глаза становятся незрячими. Наконец он произносит:
