Баширу хотелось дать миру название.
Старики — Хасан, Сунг и Мизир — редко утруждали себя такими вопросами. Рано или поздно планета заговорит и откроет свое имя. До тех пор Хасан предпочел бы называть ее просто «Мир». Однако когда на седьмой день во время очередного совещания Башир поднял эту тему, Хасан не стал вмешиваться.
Они развалились на подушках, ели финики и сыр. Янс Дарби, как и Башир, недавний выпускник Школы Врат, подбрасывал кусочки еды странным зверькам, приманивая их к себе, пока его не выбранила за это Иман. То, что угощение несъедобно, не помешает животным его проглотить, а кто знает, что из этого выйдет? Сунг расположился чуть поодаль, на высоком сиденье у стола с распечаткой карты, и вместе с Клаусом и Ладаван прослеживал географию и дорожную сеть по световой карте. Призрачная сфера плавала в воздухе над проектором: вся черная, неизвестная, кроме светящейся точки их лагеря, — и они еще не знали, правильно ли ее расположили.
Хасан вышел из шатра и остановился под незнакомыми, далекими звездами. Он держал в руке чашку нектара и рассматривал голограмму экологии местной фауны на дисплее, прослеживая пищевые цепочки, почти наугад выведенные Мизиром. «Как странно, — думал он, — и как похоже». Бог — гончар, а природа — резец в Его руке. Повсюду, где возникает жизнь, Он придает ей единые формы. И здесь тоже одни существа напоминали мышей, а другие — ястребов, хотя в деталях они сильно отличались от земных. Прежде всего, у мышей было по шесть ног — особенность, на много часов занявшая внимание Мизира, — а у ястреба когти располагались на лапах и на концах крыльев, скрываясь под покровом перьев.
Иман закончила изображение разумного существа и поставила его у входа в шатер. Никто не знал, мужчина это или женщина и уместно ли здесь подобное разделение. Манекен был выше человеческого роста и в покое принимал странную форму синусоиды, напоминая поднявшуюся для броска кобру. Тело с двусторонней симметрией, однако с двумя парами рук и двумя ногами. Большие руки росли из середины тела; манипуляторы меньшего размера располагались выше. Одна пара заканчивалась когтями, другая — щупальцами. На ступнях тоже были когти, но более тупые. Мизир считал, что предки местных жителей тоже были шестиногими, подобно множеству существ, шнырявших по лугу, и что большие руки развились из средней пары ног.
— Грызуны, — приговаривал он, располагая их изображение на своей схеме, — или потомки грызунов.
— Однако у твоих «грызунов» имеется инстинкт защиты участка, — сказала ему тогда Иман, — а грызунам это несвойственно.
— Во Вселенной все одинаково, — философски заметил Мизир, — однако и различно тоже.
На верхней части тела находился орган, напоминающий мяч для регби, расположенный как для бокового удара. Кожа была гладкой, без волос и перьев, зато с маленькими пластинками‑лепестками, будто строитель выложил крышу черепицей. Окраска кожи была темно‑лазурной, как чистое небо над пустыней, с более темными пятнами на спине. В толпе на улицах Мизир высмотрел и других — более высоких и стройных, с кожей цвета кобальта, — те, по его мнению, могли развиться в тропических областях.
Мир был богатым. Разнообразным. Здесь было много рас, много языков. Были альпийские луга, травянистые плато и заросли в дельтах рек. Сколько эпох он просуществовал? Что скрывал за горизонтом? Они сумели ухватиться за самый краешек. Они никогда не узнают его истории, вряд ли разберутся в его культуре. Город под ними — черный от копоти, бурлящий жизнью — это вершина цивилизации или застойная заводь технологии и культуры? Позднее они разошлют зонды в дальние разведывательные полеты, но и тогда лишь поскребут по поверхности. «Люди придут сюда на годы, — размышлял Хасан, — быть может, на поколения. Но и тогда узнают лишь немногое».
У существа на модели не было лица.
Были усики, в которых Мизир признал органы осязания; были желатиновые лужицы, напоминающие глаза. Были отверстия, в которые, как заметили исследователи, аборигены ложками закладывали пищу. Но все они не складывались в лицо. По правде сказать, рот помещался на туловище. Усики колебались над мячом для регби, как антенны. Заполненные желатином впадины безо всякой симметрии распределялись вокруг «головы», но были и другие ямки, с виду пустые, и большая дугообразная впадина на месте, где у человека располагается рот, хотя это отверстие не было ртом.
