Бонапарт сразу же принялся готовить экспедицию. Он осматривал корабли, отбирал солдат для экспедиционного корпуса, от его зоркого взгляда не ускользала ни одна мелочь. Кроме этого, инспектируя берега и флот, формируя свой экспедиционный корпус, Бонапарт продолжал внимательно следить за мировой политикой, а также за слухами о передвижении эскадры английского адмирала Нельсона.
Бонапарт чуть ли не поодиночке отбирал солдат для своего экспедиционного корпуса. Его окружение поражало, какое громадное количество солдат он знал индивидуально. Это еще раз подтверждало его исключительную память. И впоследствии Наполеон не только правильно выбирал своих маршалов, но он правильно выбирал также и капралов, если это было нужно.
Сейчас он выбирал солдат, способных воевать под палящим солнцем, при 50 градусах жары, которые бы были способны долго обходиться без воды. Это были сильные, выносливые люди. 19 мая 1798 года экспедиционный корпус был сформирован и флот Бонапарта отплыл из Тулона. В нем было около 350 больших и малых судов и барок, на которых разместилась армия в 30 тысяч человек с артиллерией. Теперь главной задачей флота было избежать встречи с эскадрой Нельсона, которая могла потопить его.
Европа знала о подготовке морской экспедиции, во главе которой стоял генерал Бонапарт, что само по себе указывало на ее исключительную важность. Но куда отправится экспедиция, никто не знал. Наполеон сумел искусно распространить слух, будто он намерен пройти через Гибралтар и, обогнув Испанию, высадиться в Ирландии. Слух этот обманул адмирала Нельсона: он ожидал Наполеона у Гибралтара.
Французский флот вышел из гавани и направился в противоположную сторону, к острову Мальта. С самого XVI века им правил Орден мальтийских рыцарей. Когда флот Бонапарта подошел к острову, его правители вынуждены были покориться и остров Мальта стал владениями Французской республики. Не задерживаясь здесь надолго, Бонапарт повел свой флот дальше. 30 июня он причалил к берегу Египта близ города Александрия и немедленно начал высадку. Здесь Бонапарт узнал, что за 48 часов до его появления к Александрии подходила английская эскадра и спрашивала о нем.
Дело было в том, что адмирал Нельсон, который прослышал о взятии Мальты французами, убедился, что Бонапарт его обманул. Он на всех парусах отправился в Египет, чтобы не допустить высадки и разбить французов на море. Но ему повредили излишняя поспешность и большая быстроходность английского флота. Прибыв в Александрию раньше Бонапарта, сбитый с толку адмирал Нельсон направил свой флот в Константинополь. Он решил, что французам больше плыть некуда, если их нет в Египте.
Эти ошибки адмирала Нельсона спасли французскую армию. Бонапарт прекрасно это понимал, а потому высадка была произведена в срочном порядке — практически за сутки.
Оказавшись на суше, Бонапарт уже ничего не боялся. Он немедленно двинул свою армию на Александрию, так как высадку произвел в рыбачьем поселке Марабу в нескольких километрах от города.
В те времена Египет считался владением турецкого султана. Фактически же над ним властвовала верхушка хорошо вооруженной феодальной конницы, которая называлась мамелюками, а их начальники — владельцы лучших земель в Египте — беями-мамелюками. Они платили некоторую дань константинопольскому султану, на словах признавали его верховную власть, но практически от него не зависели.
Основное население Египта составляли арабы, которые занималось торговлей, ремеслом, караванными перевозками и работой на земле. Из доарабских племен в Египте жили копты, которых называли феллахами (крестьянами). Они находились в униженном положении, батрачили, были чернорабочими, погонщиками верблюдов и т.п.
Несмотря на то, что страна фактически принадлежала султану, Бонапарт все говорил, что с турецким султаном он не воюет, а лишь хочет освободить арабов от угнетения со стороны беев-мамелюков.
После нескольких часов перестрелки Бонапарт взял Александрию, которая была огромным и богатым городом. Здесь он, повторяя свой миф об освобождении арабов от мамелюков, установил французское владычество, всячески уверяя арабов в своем уважении к корану и к магометанской религии. Однако он требовал проявлять полную покорность, грозя в противном случае расправой.
