7 декабря 1797 года Бонапарт прибыл в Париж, а 10 декабря был триумфально встречен Директорией в полном составе в Люксембургском дворце. Огромная толпа народа собралась у дворца, Бонапарту рукоплескали, когда он прибыл ко дворцу. Его встречали приветственными речами Баррас и министр иностранных дел Талейран. Все это молодой двадцативосьмилетний генерал принял с полным спокойствием, как должное. Он никогда не придавал большого значения восторгам толпы: «Народ с такой же поспешностью бежал бы вокруг меня, если бы меня вели на эшафот», — сказал он после этих оваций.
Приехав в Париж, Бонапарт взялся за проект новой большой войны. Он понимал, что действовать против Англии следует не на Ла-Манше, где их флот гораздо сильнее французского, он предложил завоевать Египет и создать на Востоке плацдармы для дальнейшей угрозы английскому владычеству в Индии.
Когда в Европе услышали о готовящихся планах, все в один голос утверждали, что Бонапарт сошел с ума. На самом деле план Бонапарта совпадал с устремлениями не только революционной, но и дореволюционной французской буржуазии, а поэтому он был принят.
ПОХОД В ЕГИПЕТ
Купцы Марселя и всего юга Франции с давних пор вели выгодную торговлю со странами Леванта, с Сирией, Египтом и с островами восточной части Средиземного моря, так называемым Архипелагом. Понятно, что французская буржуазия давно мечтала об установлении политического влияния Франции на этих прибыльных землях. Французские дипломаты давно приглядывались к левантийским странам, которые, как им казалось, слабо оберегаются Турцией, хоть и числятся владениями константинопольского султана, землями Оттоманской Порты, как тогда называлось турецкое правительство. Особое место в их устремлениях занимал Египет, который омывался Средиземным и Красным морями. Он был великолепным плацдармом, с которого можно было угрожать торговым и политическим конкурентам в Индии и Индонезии. Еще знаменитый философ Лейбниц предлагал Людовику XVI завоевать Египет и подорвать тем самым положение голландцев на Востоке. Но теперь уже не голландцы, а англичане смотрели на Бонапарта не как на сумасшедшего, когда он предложил войну с Египтом. Достаточно сказать, что осторожный и скептический министр иностранных дел Талейран решительно поддержал этот план молодого генерала. Как только Бонапарт завладел Венецией, он тут же приказал одному из своих генералов захватить Ионические острова. Уже тогда он утверждал, что это является первым шагом на пути к завоеванию Египта. Еще в августе 1797 года Бонапарт написал в Париж: «Недалеко уже то время, когда мы почувствуем, что для того, чтобы в самом деле разгромить Англию, нам нужно овладеть Египтом». Когда у него случалось свободное время, Наполеон с большим интересом читал книги о Египте. Ионическими островами, которые он захватил, Бонапарт дорожил больше, чем всей Северной Италией. В свое время он, еще не заключив мир с Австрией, настойчиво советовал Директории овладеть островом Мальта.
Теперь, когда в Кампо-Формио был подписан мир с Австрией и главным врагом Франции была Англия, Бонапарт настойчиво убеждал Директорию дать ему флот и армию для завоевания Египта. Его всегда манил Восток, ему не давала покоя слава Александра Македонского, которого он почитал больше, чем Цезаря и Карла Великого. Наполеон говорил впоследствии, что Европа мала и что настоящие великие дела можно совершать лишь на Востоке.
Бонапарту и Талейрану не пришлось долго уговаривать Директорию дать деньги, солдат и флот для далекого и опасного похода. Директория тоже видела пользу и смысл в этом завоевании, кроме этого, она хотела убрать Бонапарта подальше от Парижа. «Я уже не умею повиноваться», — открыто признался Бонапарт в своем штабе, когда вел переговоры о мире с австрийцами. Директория об этом прекрасно знала. На чествовании его 10 декабря 1797 года Бонапарт вел себя не как молодой воин, который с волнением и благодарностью принимает похвалу от отечества, а как древнеримский император, — он был холоден, почти угрюм, неразговорчив, принимал все происходившее как должное и обыденное. Это не ускользнуло от глаз директоров. Судьба египетской кампании была решена: главнокомандующим был назначен генерал Бонапарт. Это произошло 5 марта 1798 года.
