— Они распрямятся, когда ты вырастешь, — заверил его Дирк. — Это у тебя в генах.
Мальчик озадаченно наклонил голову набок.
— Но у меня нет никаких генов.
Дирк и Лора с улыбкой переглянулись.
— Ну просто как два голубка, — пробормотала Кармель, критически глядя на них. — Пойдемте же наконец в дом. Вас ждет барбекю и очень много вопросов.
— Мы будем играть в «да» и «нет», мамочка? — невинно спросила Дона.
— Не думаю, моя кисочка. Тетя Лора и дядя Дирк уже наигрались между собой.
И бросив на них укоризненный взгляд, она развернула дочку за плечи и повела ее вверх по тропинке. Дирк состроил за ее спиной гримасу.
— Приготовься к допросу третьей степени, — прошептал он Лоре, и они тоже двинулись вслед за Кармель с Николасом, все еще восседающим на плечах у Дирка.
— Ты же адвокат, — прошептала Лора в ответ. — Подскажи, что мне отвечать.
— Можно так: «Я отказываюсь давать показания, потому что они могут быть использованы против меня».
— Смешно, но не думаю, что Кармель проглотит это.
— Тогда скажи, что я просто пришел к тебе, раскаялся, понял, что кругом виноват, сказал, что больше не буду, люблю по-прежнему и хочу вернуться. Кармель — типичная женщина. Стоит упомянуть слово «любовь», как она тут же растает.
Лора споткнулась, и сердце у нее дрогнуло. Разве это не то, что он сделал на самом деле? Разве она не растаяла, как «типичная женщина», о которой он отозвался так пренебрежительно. «Гони прочь эти мысли», — предупредил ее испуганный внутренний голос. «Ты должна доверять ему. Если же этого не будет, ваши отношения обречены».
— Что случилось? — останавливаясь и оглядываясь назад, спросил Дирк, опередивший ее на несколько ступенек. — Ты что-то забыла?
— Да, я вспомнила, что мы не захватили с собой никакого вина.
— Не беспокойся. Винный погреб Морри переживет самого Морри. Пойдем быстрее, а то этот парень весит не меньше тонны. Чем тебя откармливают, Николас? Черепашками-ниндзя?
Николас покатился со смеху.
— Какой же ты глупый, дядя Дирк, — вскричал он, ликуя. — Их же не едят!
— Ты не знаешь, как варят черепаховый суп? — осведомился Дирк, опуская Николаса на крыльцо.
— Нет! А он вкусный?
— Когда ты придешь к нам с тетей Лорой в гости, мы угостим тебя таким супом. А еще бывают супы из кенгуриных хвостов, крокодильи отбивные и…
— Дядя Дирк! — раздался крик Доны из прихожей. — Папа зовет вас, ему надо помочь. Он всегда пережаривает мясо, если вы за ним не проследите. Мама говорит, что ему нельзя пить и готовить одновременно.
— Лучше бы ему не делать ни того, ни другого. Скажи, что я уже иду, — он повернулся, чтобы обнять Лору за талию. Рука его была теплой и уверенной. Он увлек ее в дом.
Дирк не ошибся насчет Кармели. Волшебного слова «любовь» оказалось достаточно, чтобы она с готовностью приняла историю об их примирении. Она также имела достаточно такта, чтобы не напоминать Лоре о прежних увлечениях Дирка, хотя и обронила несколько утешительных фраз типа «мужчина всегда остается мужчиной», «над пролитым молоком не плачут», «любовь все побеждает» и «жизнь очень сложная вещь».
Лора была согласна с тем, что жизнь сложна, но не считала любовь панацеей от всех бед, как почему-то принято думать. Она любила Дирка и верила, что он любит ее. Но хватит ли ей любви, чтобы принять все, связанное с Дирком?
Весь вечер Лора невольно останавливала взгляд на муже, и в ушах ее звучали слова Эстер, что она не будет счастлива с Дирком. Но что именно тревожило Лору, она затруднилась бы объяснить.
Наверное, дело в том, что он переменился, решила она наконец. Когда-то в первый год их женитьбы он был с ней откровенен во всем, рассказывал о работе, делился своими мыслями, и жизнь одного была открытой книгой для другого. Дирк не утаивал ничего, и она могла поделиться с ним самыми заветными чувствами.
Теперь же он провел четкую границу: с одной стороны его работа, его сокровенные желания и стремления, с другой — их близкие отношения. Раньше Лора была неотъемлемой частью всей его жизни. Сейчас она переместилась на менее существенное место.
Женская интуиция подсказывала ей, что причина этой перемены в муже лежала в горьком сознании собственного бесплодия.
