В пятницу вечером в их сказочном существовании случилась первая заминка. Дирк позвонил Лоре на работу незадолго до пяти и сообщил, что не сможет выбраться из конторы раньше семи. У него назначено свидание с клиентом. Когда Лора предложила приготовить ему обед дома, он согласился и пообещал приехать к восьми часам.
Но пробило восемь, а Дирк все не появлялся. В половине девятого Лора уже сходила с ума от беспокойства, но все же не могла заставить себя позвонить ему на работу. Первый раз за это время ревность и подозрительность подняли в ее душе свои ядовитые головы.
Конечно, клиент — женщина, решила она. Привлекательная и красивая женщина. И в эту самую минуту Дирк обнимает ее. И она отдается ему. На полу в его кабинете.
Кипя от негодования, Лора ходила взад и вперед по квартире. В восемь тридцать пять послышался звук ключа, поворачивающегося в замке, и она стремглав метнулась в прихожую.
— Почему ты не предупредил, что задержишься? — налетела она на него.
— Если бы у меня в машине был телефон, я позвонил бы обязательно, — кротко ответил он, закрывая за собой дверь. — На мосту случилась пробка. Кажется, небольшое столкновение.
Его проницательные глаза взглянули пристально на ее напряженное раскрасневшееся лицо.
— Я опоздал всего на полчаса, Лора.
Но ревность уже завладела ею безраздельно.
— Полчаса вполне достаточно для такого Казановы, как ты! И не только эти полчаса. Ты весь день приятно проводил время! По крайней мере, с тех пор, как позвонил мне днем.
Правой рукой он ухватил ее запястье и рывком притянул к себе.
— Что за дьявольская чушь! Я же сказал, что был занят. Но видимо, мне придется убедить тебя по-другому.
Он впился в ее губы свирепым долгим поцелуем. Когда она безвольно склонилась к нему, он поднял ее на руки и быстро понес в спальню.
— Ты ужинала? — пробормотал он через полчаса, после краткой на этот раз, но бурной сцены близости.
— Я не хочу есть, — она лежала, положив голову ему на грудь, успокоенная и умиротворенная. Шторм, бушевавший в ее душе, остался далеко в прошлом.
— Ты знаешь, что ты сумасшедшая? — сказал он, гладя ее по волосам, поднимая один за другим черные шелковистые локоны и прижимая их к губам. — Как будто я могу взглянуть на других женщин, когда ты со мной. Я люблю тебя, Лора. Ты должна это знать.
Она резко приподнялась, и губы ее приоткрылись от неожиданности.
— Ты сказал это в первый раз, с тех пор как…
Горло ее сжалось, а глаза наполнились слезами. Две крупные слезинки выкатились из-под ресниц и поползли по щекам.
Увидев, что она плачет, он изменился в лице.
— О, боже! Не плачь, дорогая, ну пожалуйста, — он привлек ее к себе, и она почувствовала, как дрожат его руки. — Я очень люблю тебя, — упорно повторил он. — Только всегда верь мне.
— Ты больше не оставишь меня? — жалобно вырвалось у нее.
— Нет. Никогда!
— А как же развод? Я не хочу развода, Дирк. Мне не нужна любовная интрижка. Мне нужен ты здесь, со мной, навсегда. Пожалуйста, милый. Переезжай обратно насовсем, и пусть все будет как раньше.
Он вздохнул.
— Что же, если ты так хочешь…
Лора взволнованно приподнялась.
— О, Дирк, ты и правда так решил? Ох, какой ты милый, как я люблю тебя. Пусть даже у нас и не будет ребенка. Это ничего. Если ты не можешь быть отцом моих детей, тогда мне их не надо. Это правда.
В его глазах промелькнуло странное, мрачное выражение.
— Я рад это слышать, Лора, рад больше, чем ты можешь себе представить.
— Мы никогда не будем говорить об этом, — торопливо заверила она его, испугавшись.
Именно с этого начались все их несчастья. То, что она сказала сейчас, было истинной правдой. Она не желала детей, раз Дирк не мог стать их отцом.
Но в глубине души теплился маленький огонек надежды. Отцовство — это ведь нечто большее, чем просто биологический акт. Когда-нибудь потом, в отдаленном будущем, когда их совместная жизнь окрепнет с годами, она снова заведет разговор об этом с Дирком. А пока она собирается обеими руками держаться за вернувшееся к ней счастье.
— Может быть, поужинаем, — предложила она со вздохом блаженства. — Ты как считаешь?
Резко прозвучавший телефонный звонок заставил их обоих вздрогнуть.
