Для столь грозных мыслей у нее был потерянный вид. Ксения Ивановна, не дождавшись ответа на экстравагантное предложение бежать ночью на работу и закладывать их с Серегиным, вновь тихо зажурчала:
— У него трудная судьба, Екатерина. У меня не легче. Вы только представьте себе…
Серегина под залет женила на себе одноклассница. Клялась, что принимает таблетки, оказалось, врала. Испугалась, что после школы потеряет любимого мальчика навсегда, вот и решилась: папин коньяк, собственный стриптиз, жалоба маме на то, что он воспользовался ее головокружением от запаха алкоголя. Первокурсник медицинской академии не сопротивлялся звериному натиску будущей тещи. Жена с дочкой лишили его беззаботного студенчества. Он дневал и ночевал на кафедре. Рано начал ассистировать преподавателям. Дома, то есть у ее родителей, старался появляться как можно реже. Постепенно стерпелось — бросить ребенка он не мог. Но не слюбилось — обмана жене не простил. Годы шли, Серегин пахал, чтобы обеспечить семью, она начала мстить. Категорически отказалась рожать второго, сделала аборт. Он едва не свихнулся от горя. Тогда обиженная женщина принялась настраивать против него дочь. И быстро преуспела. С некоторых пор он слышал от десятилетней малышки три фразы: «Вот у Кристинки папа как папа. Ты нас с мамулей не любишь. Мне нужны джинсы, а то мои позорные очень». Жена вообще смело экспериментировала. Как-то выгнала его. Год не пускала назад. Запрещала видеться с девочкой. Постоянно требовала денег на «нашу сироту». Наконец он вымолил прощение. Но жить стало невыносимо.
— Вечная история. Она его любит и ревнует, — встряла Катя. — Рассуждает-то здраво. Он хорош собой, молод, к ней равнодушен. Значит, изменяет. А когда ребенок вырастет, неизбежно бросит. Вот женщина и готовится в меру своей неврастении.
— Серегин был ей верен. Эта идиотка перестаралась. Как-то после очередного скандала он позвал дочку гулять. Та заявила: «С тобой не хочу, мы пойдем с мамулей, когда ты уберешься в свою вонючую больницу». Он не выдержал: «Я не нужен вам обеим. Ухожу. Не буду мешать», — упорствовала Ксения Ивановна
— И направился к вам?
— Мы тогда и знакомы не были. К другу потащился. Выпили хорошенько, а ночевать его там не оставили. Он выбрался во двор и понял, что ноги не держат. Уселся на ступеньки. Во-он на те… Нет, левее смотри…
Ксения Ивановна тогда очень поздно выгуливала Мики. И в печальном нетрезвом мужчине изумленно узнала красивого хирурга. Видела в клинике пару раз, но такие обаятельные типы запоминаются. Пройти мимо коллеги было немыслимо. Подставила дружеское плечо, выгуляла заодно с собакой, чтобы немного очухался. Привела домой, уложила спать. Наутро пожарила яичницу, сварила кофе.
— Представляете, у него слезы на глазах выступили. Ему жена ни разу завтрак не приготовила. Только себе и дочке. Даже в выходные. Они якобы питаются по какой-то системе. А он, отсталый, может самостоятельно набивать желудок всякими ядами. В общем, он извинился за вчерашнее и рассказал мне свою историю. Я выпалила: «Отдохните у меня, подумайте, как вам быть. По-человечески даю вам кров». Он поблагодарил и неделю спал на раскладушке в холле. А потом мы осознали, что не можем друг без друга.
— Но вы приносили ему еду в кружевном пеньюаре? — ехидно спросила Трифонова.
— Сериалов насмотрелись, Екатерина? Я живу в двухкомнатной квартире с семидесятилетними мамой и папой. При них в неглиже вокруг случайного мужчины не попорхаешь.
Катя почти обиделась на нее. Она и в мечтах не соблазняла хирурга. Казалось, это удастся только голливудской кинозвезде, внешностью которой занимается целый штат специалистов. А тут далеко не юная тетенька в затрапезе с банальной яичницей. Как, как она сделала, чтобы он ее захотел?
Ксения Ивановна десять лет была замужем. Как водится, хороший человек оказался запойным пьяницей. Она уговаривала его бросить пить, ругалась, лечила. Предохранялась — все ждала, что одумается, тогда и детей родят. Десять лет вымотали ее больше, чем иную женщину вся ее «разнесчастная жизнь». В итоге она подала на развод. Он все понимал и не удерживал — редкий вид алкоголика, который знает, что неизлечимо болен, и отпускает от себя здоровых на все четыре стороны.
