Вадик был отправлен в русский скаутский лагерь, к «Соколам». Добрые люди из первой эмиграции сказали Некрасову, что там очень интересно. Дети, мол, ходят в походы, вечерами разводят костры, а по утрам разучивают молитвы.
Отправлялся он в скаутскую неизвестность скромно, за ним просто заехали домой, но встречали через месяц с помпой, всей семьёй. На вокзале Виктор Платонович насмешливо поинтересовался, как обстоят дела с молитвами.
– Ничего не выучил! Времени не было! – иронично улыбнулся Вадик.
Хотя они часто и протяжно пели «Фольксваген наш Господь в Сионе», добавил он. «Коль славен» для Вадика было слишком заумно.
Кроме того, сын наш в лагере обовшивел!
Панику в семье в корне подавили знающие люди. Не волнуйтесь, успокоили, все дети летом привозят домой вшей. Это милые, безобидные вши, идите в аптеку и купите брызгалку.
После войны бабушка, мечтательно вспоминал я, тщательно вычёсывала из моих волос гнид. Частым, из белого рога гребешком. Вши падали на расстеленную на столе газету…
Вика поддержал меня и рассказал жуткую историю о смерти от тифа их соседского мальчика во время Гражданской войны.
– Мальчика звали Нолик, – скорбно уточнил он.
И пошёл в аптеку за средством для изведения вшей.
Начали подумывать о работе для Милы.
Галина Никитична увидела в какой-то витрине подходящее приглашение на работу. Подходящим оно ей показалось потому, что работа не требовала ни знания французского, ни особых навыков – надо было красить шелковые платки. С восьми утра, работа сдельная. Одевшись понаряднее и наведя обольстительный марафет, Мила потянула с собой Вику как переводчика.
Трудоустройство увенчалось фиаско. Хозяйка, увидев красавицу Милу, в новом платье и туфлях на головокружительной высоты шпильках, с улыбкой поинтересовалась, какая у неё профессия. Инженер-электрик, ответила простушка Мила. Некрасов попытался было расхвалить деловые качества своей невестки, но хозяйка шутливо всплеснула руками. Она не позволит, чтобы такая образованная красотка губила свою жизнь в красильном цехе!
– Поверьте, дорогая, вы не то, что я ищу!
Очень гордый этим отказом, Виктор Платонович оповестил о событии весь интеллектуальный Париж.
Первый парижский день рождения Милы решили отгрохать на славу и устроить полноводный праздник, хотя на вечер были приглашены всего лишь малочисленные знакомые, оставшиеся на лето в Париже.
Гвоздём должен был стать роскошный подарок.
– Пошли, Милка, купим тебе что-нибудь! Любое желание, без купеческих замашек, естественно! – торжественно сообщил Вика после утреннего кофе.
Девичьей скромностью желание не отличалось. Мила захотела туфли, настоящие, иными словами, дорогие.
Через дорогу был обувной магазинчик, хозяйка принесла коробки, и началась примерка.
Виктор Платонович искренне считал, что чем быстрее делается покупка, тем она удачнее. Поэтому когда Мила примерила вторую пару и в раздумье промолвила, что эти вроде ничего, он схватил туфли и полез за деньгами.
– Покупаем! Бери! Пошли отсюда!
Опешившая от такой прыти хозяйка сделала даже книксен, а Мила опомнилась уже на улице, прижимая к груди роскошные туфли.
– Ну, как! – ликовал В.П. – Как мы это провернули! Это тебе и есть Париж! Захотела и купила, раз-два, и всё!
И только дома Мила с ужасом осознала, какого маху дала. Ведь за эти деньги можно было примерить десятки пар в шикарнейших магазинах Парижа! А тут таинство приобретения роскошной обуви свелось к бездушной сделке купли-продажи! Мила чуть не заплакала от досады.
Виктор Платонович долго ещё похвалялся своим умением ходить в магазины, а Мила до сих пор, спустя тридцать пять лет, вспоминая, вздыхает: боже, какая она была дура…
Мы долго ничего не понимали в ценах и со страшным скрипом постигали каждодневную житейскую мудрость, как себя вести в самых обычных ситуациях. На Некрасова рассчитывать не приходилось. Он сам страдал от бытового невежества.
И некому было подсказать – все его знакомые были интеллектуалы и зажиточные буржуа. Которые и не думали, что выгодно купить здесь, а что покупать не следует, лучше в другом месте. А чтобы посоветовать, где купить табуретку, обои или кухонную занавеску, и речи не было – просто близко никто не знал!..
