Меня прошибло ужасом так, что остатки транса слетели без следа.
— Боги, Айне! У тебя весь бок разодран! Ты кровью истекаешь!
Пророчица только поморщилась. Лицо у нее побледнело, как у покойницы, щеки стали впалыми, как от истощения… Только глаза словно сияли теплым янтарным светом — уверенные, спокойные.
— Не истеку. Если, конечно, мы все сделаем правильно, — Айне опустила руку и коснулась моего запястья. — Мне нужна твоя сила, Нэй. Луч и фокус, как в старые добрые времена. Клянусь, я тебе потом все объясню!
Я без колебаний сжала ее ладонь.
— Бери столько, сколько надо.
Айне усмехнулась — жестко, будто наотмашь по лицу ударила. В глубине сознания мелькнула мысль: хорошо, что эта усмешка адресована не мне.
— Я отучу их недооценивать силу эфемерата.
Струи воды вокруг дрогнули — и робко скользнули к нам, словно живые. Влага оседала на волосах, пропитывала одежду, перемешиваясь с кровью Айне. Повинуясь безмолвной просьбе пророчицы, я отпустила свою силу на волю, позволяя теням сливаться с водой, которой становилось все больше. Жидкий кокон становился все больше, и людям бы на нашем месте уже давно не хватало бы воздуха…
Но человеческого в нас осталось уже слишком мало.
Айне теперь сияла вся целиком — мягким, чарующим светом, как будто из-за спины у нее били солнечные лучи, создающие колдовской ореол. От меня волнами расходилась тьма — густая, как смоль, удушливая, непроглядно-черная. Вода впитывала и впитывала нашу силу — изменчивая, непостоянная… А потом вдруг замерла — и ударила в небо сплошным потоком.
И стало очень-очень тихо. Только журчала река, текущая вверх.
На темно-синем небе — ни солнца, ни звезд.
Дым завис в воздухе рваными клочками. Айне медленно повела рукой, продолжая глядеть мне в глаза — и клубы гари осыпались землю серебристыми искорками, оставляя в воздухе отчетливый привкус миндаля.
— Вот и все, — шепнула пророчица и тихо рассмеялась. На кончиках светлых ресниц дрожали капельки влаги. — Осталось только закончить уборку.
Она выпустила мою руку и плавно отступила назад. От ее шага по искоркам, укрывающим развалины, пробежала волна. Угол зрения сместился… Я недоверчиво моргнула.
Искорки оказались серебристой изнанкой узких шелковистых травинок, сплошным ковром устилающих руины. Мы парили над ним, задевая верхушки подошвами сапог.
Стоило мне только это осознать, как я потеряла равновесие и упала на землю. Айне вздохнула и спустилась за мной.
— Вставай, — протянула она мне руку. — Времени мало.
Я послушно поднялась, и мы сквозь заросли высокой, до пояса, травы медленно пошли — казалось, наугад, не выбирая дороги. Но уже через несколько шагов наткнулись на человека, дремлющего среди белых цветов.
Айне склонилась, вглядываясь в лицо мужчины.
— Прости, — прошептала она. — Но либо я, либо ты.
Плавное движение рукой — и тело рассыпалось быстро гаснущими огоньками.
Мы нашли еще шестерых таких же. Пятерых мужчин в балахонах и одну женщину с лицом голодной старухи. И все они тоже исчезли без следа.
Айне устало провела ладонью по лицу.
— Двоих убили Ирсэ. Одного — Корделия. Семерых отправила в небытие я. Сочтены десять человек из дюжины… Но самое трудное еще впереди. Смотри! — она указала на холмик чуть поодаль, от которого исходило синеватое сияние. — Это Древний. Нелегко было заманить его в ловушку… Но, как видишь, вполне возможно.
Честно говоря, мне стало не по себе, когда мы подошли к нему ближе. Древний был укутан травой так, что в коконе едва угадывались очертания человеческого тела. Айне склонилась над ним и бережно отвела стебли, открывая лицо пленника.
Женское.
— Ты оказалась сильнее, чем мы думали, пророчица, — улыбка коснулась полных губ цвета золота. От красоты нечеловеческого лица захватывало дух. Я не думала, что когда-нибудь у меня сердце будет замирать при виде темно-фиолетовой кожи и золотистых фасетчатых глаз, но сейчас и взгляда не могла отвести от Древней. — Мы думали, что сила эфемерата не может убивать.
— В оружие можно обратить все, — скучным голосом произнесла Айне, высвобождая из плена травы волну бледно-голубых локонов. — Прости, но это я заберу с собой. Так надо… — и, сложив пальцы ножницами, отрезала одну прядь.
