— Какие? — с улыбкой спросил он. — Вы же видите, что я в полном порядке.
— Нет, вы не в полном порядке. Вы совершаете непоправимую ошибку. — Поймав на себе вопросительный взгляд Рональда, Джессика провела кончиком языка по пересохшим губам и, собравшись с духом, продолжала: — Я люблю вас и знаю, что вы любите меня, но я не понимаю, почему вы избегаете встреч со мной.
У Рональда перехватило дыхание. Он всерьез опасался, что потеряет контроль над собой и отдастся на волю чувств, клокотавших в его груди. Больше всего на свете ему хотелось в эту минуту обнять и поцеловать Джессику.
— Сначала вы утверждали, что боитесь гнева моего брата Энтони, которому может не понравиться наш роман. Но сегодня эти опасения кажутся смешными. Наши чувства достигли такого накала, что было бы нелепо бояться недовольства родственников. — Джессика взглянула Рональду в глаза, и у него учащенно забилось сердце. — Да, мы любим друг друга. Когда вы целуете меня, я таю в ваших объятиях. Вы бросаете на меня такие пылкие взгляды, что мне порой кажется, от них может загореться дом. И все же… все же вы не хотите меня.
Рональд увидел отчаяние в ее глазах, и у него защемило сердце. Ему захотелось защитить Джессику, оградить ее от страданий и боли. Он должен был развеять ее сомнения, доказать, что страстно любит ее.
— Почему вы не хотите спать со мной? — не стесняясь быть откровенной, спросила Джессика.
Рональд тяжело вздохнул.
— Я хочу, — признался он. — Проблема в том, что я не должен испытывать подобных желаний. Я поехал сегодня встречать Памелу Робертсон только потому, что боялся находиться с вами под одной крышей, боялся не совладать с собой и пойти на поводу у своих безумных желаний.
— Но почему? Мы ведь взрослые люди!
— Да, но я старше вас, Джессика, — напомнил Рональд. — И опытнее. Я многое повидал на своем веку. В молодости я вытворял такое, что вам не приснится и в страшном сне.
Джессика рассмеялась.
— Значит, вы искусный любовник.
Рональд нахмурился.
— Не говорите так!
— Но почему? В нашем обществе действуют двойные стандарты. Женщины должны быть неискушенными и наивными, а мужчины многоопытными.
Она ближе придвинулась к Рональду, и у него мурашки побежали по спине. Он ощущал исходившее от Джессики тепло, и ему казалось, что его бешено бьющееся сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Джессика протянула руку и погладила Рональда по щеке.
— Я готова на все во имя нашей любви и вижу, что вы тоже сгораете от страсти, — прошептала она. — Так почему бы нам не отдаться на волю чувств, а там будь что будет?
Джессика встала, обвила руками шею Рональда и, притянув его к себе, припала к его губам. Окружающий мир вдруг перестал существовать для Рональда. Он ощущал божественный вкус поцелуя Джессики и чувствовал, как в нем разгорается огонь неистовой страсти.
Рональд обнял Джессику и крепко прижал ее к груди. Несколько недель он сдерживал себя, старался подавить в себе влечение к Джессике, сопротивлялся своим чувствам и инстинктам. Он знал, что теперь ничто не может остановить его. Но Рональд понимал также, что имеет дело с неопытной молодой девушкой и поэтому не должен торопить события. С другой стороны, Рональду хотелось, чтобы Джессика проявила свой темперамент, доказала ему, что действительно готова отдать ему всю себя, без остатка…
Если же этого не произойдет, если Джессика струсит, оттолкнет его и убежит в свою комнату, значит, она лукавила, утверждая, что готова на все ради любви к нему.
Поцелуй Рональда стал страстным и более глубоким, его руки проникли под блузку Джессики. Ему казалось, что Джессика вот-вот отшатнется от него и бросится прочь из кабинета. Но этого не произошло. Джессика с упоением отвечала на его ласки.
О Боже, что я делаю! — мелькнуло в голове Рональда. Я готов воспользоваться ситуацией и утолить свою страсть. А между тем моя задача состоит в том, чтобы предостеречь Джессику, научить ее оказывать сопротивление таким мужчинам, как я.
Однако чувства были сильнее доводов разума. Рональд внезапно понял, что Джессика действительно любит его, пламенно, беззаветно, всей душой. Она начала расстегивать на нем рубашку, и Рональд только тут заметил, что пытается снять с Джессики блузку. Неужели он сделал это по привычке? Или инстинктивно?
