20 сентября обстрелу подвергся Донецкий казённый завод химических изделий. В радиусе трёх километров почти все здания остались без стёкол, но завод разбомбить не удалось.
Спустя месяц, 20 октября, украинские силовики снова осмысленно пожелали устроить апокалипсис в конкретном Донецке — и в казённый завод химических изделий была выпущена ракета «Точка-У»: взрывная волна была такой силы, что пострадали постройки в центральной части города: школы, Главпочтамт, стадион «Донбасс Арена».
К концу октября Киев отозвал свои подписи под линией разграничения сторон конфликта: а что кривляться-то. 4 ноября Пётр Порошенко поставил вопрос в Совете Безопасности Украины об отмене «особого статуса» Донбасса, а 9 ноября председатель Верховной Рады Александр Турчинов отказался подписать закон об амнистии участников конфликта на Донбассе.
Кто-то, видимо, сказал этим ребятам, что если они ещё раз дружно пойдут в атаку — то уже наверняка победят.
К осени на Донбассе было разрушено более пяти тысяч домов, более ста школ, десятки больниц — цель была очевидна, давайте не станем её скрывать: по возможности сберегая личный состав армии, Киев желал довести население Донбасса до полного отчаяния. Ставка была на восстание в тылу. Но восстания всё никак не случалось: жители Донбасса оказались на редкость упрямы.
Причём, что греха таить, терпеть населению приходилось не только разнообразных украинских силовиков.
Объективный факт: осенью 2014 года никакой единой «армии Новороссии» не существовало. Территории ДНР и ЛНР были, прямо говоря, поделены между наиболее удачливыми «полевыми командирами».
Андрей Пургин в октябре честно признался мне, что в некоторые города рискованно ехать даже руководителям республики; а куда-то не стоит ехать вообще — это чёрная зона, такие населённые пункты едва ли не отвоёвывать надо у самих же «ополченцев», что там кормятся.
Помимо нескольких серьёзных боевых группировок, на территориях работали ещё и многочисленные банды, иногда этнически окрашенные. Очень часто в негативном контексте шла речь о казаках, или о выдающих себя за таковых.
— Когда казаков разоружали, — вспоминал Захарченко, — нашли тактический рюкзак — мы вдвоём его поднять не могли: причём один я спокойно поднимаю 80 кг. Но этот рюкзак мы тащили волоком. Общая сумма добра в нём была на сумму более трёх миллионов евро. Золотые часы, коронки, крестики, серёжки, иконы — грабили всё.
Причём половина казаков — нормальные парни. Я лично знаю многих казаков, которые воевали в Иловайском котле. А другая половина пошла для чего: ствол имеешь при себе, можно разжиться. Как в том анекдоте про гаишников: «…а тут ещё и зарплату платят?..» Очень много грязи было.
Известно о нескольких стычках бойцов Моторолы с казачеством, происходивших прямо в Донецке; стычки заканчивались натуральной стрельбой и потерями с обеих сторон.
Дмитрий Трапезников, до того как перейти в администрацию ДНР, был главой Тельманово — так на него было совершено четыре покушения! Со стороны, с позволения сказать, «соратников по оружию» — имевших свои взгляды на судьбу местного хозяйства и разнообразных активов. Трапезникова, вообще говоря, должны были убить, и не убили чудом: то ли удивительная интуиция выручала, то ли везение.
Зоны влияния имелись не только в более-менее отдалённых и, тем более, прифронтовых населённых пунктах, но и в самом Донецке: заправки, автосалоны, гостиницы, отели, коттеджи — всё что угодно могло попасть в ведение того или иного командира.
Тем более, что некоторые подразделения ополченцев, в связи с изменением линии фронта, остались в тылу, и передвигаться к передовой не спешили — но откровенно разлагались в безделье.
В октябре 2014 года в гостиницах Донецка можно было наблюдать ошалевших и мрачных ополченцев, сидящих за пустыми столиками в гостиничных ресторанах и тоскливо разглядывающих проституток: денег у бойцов явно давно не водилось; и поступлений не предвиделось.
В ожидании зимы нужно было срочно запускать экономику молодого государства и стремительно наводить порядок.
18 октября Захарченко объявил о грядущей национализации основных предприятий Донбасса. Крупнейших финансовых воротил, владельцев заводов и фабрик элементарно не было в Донецке. С ними, с каждым в отдельности, придётся разбираться позже — и в основном на нейтральной территории, чаще всего — в Москве: в Донецк они элементарно боялись сунуться.
