— Послушай, Хью, а почему ты мне теперь кланяешься? — спросил герцог. — Ты ведь тогда, вначале, так гордо заявил, что никогда и ни перед кем…
— Видите ли, милорд, — Шарц отложил в сторону медицинский трактат и поднял глаза на герцога. — Когда я смотрю на вас, я вижу перед собой трех человек…
— Батюшки! — шутливо испугался герцог. — Да у тебя серьезные проблемы со зрением! Ты бы полечил сам себя, что ли!
— У меня проблемы не со зрением, — усмехнулся Шарц, — у меня проблемы с головой… и они так серьезны, что никакое лечение все равно не поможет. А что касается вас — в вас живут три человека. Сам Руперт Эджертон, болван, каких мало, ему я нипочем кланяться не стану. Кланяться такому же идиоту, как я сам? Много чести. Все равно что с зеркалом раскланиваться. Вы никогда не пробовали кланяться собственному отражению? Рекомендую. Одного раза обычно достаточно. Дальше идет герцог Олдвик. Мне до него и дела нет. Я и королю кланяться не стану только ради того, что он король. Третий человек — это тот, что дал мне денег. Ваш кошель очень тяжелый, милорд, так и гнет к земле. А если серьезно, я кланяюсь тому, кто вместе со мной сказал: женщины не должны умирать родами. Тому, кто помогает мне исполнить мою клятву.
— Подвиньтесь, милорд, мне пыль вытереть надо, — промолвила внезапно появившаяся в библиотеке Полли.
— Вот как? Ты теперь в библиотеке работаешь, Полли? — с веселым интересом спросил герцог.
— Нет, просто поболтать охота, — честно призналась девушка.
— Со мной или с моим шутом?
— А вы сами как хотите, чтоб я ответила? — дипломатично поинтересовалась служанка.
— Понял, — ухмыльнулся герцог. — Не смею мешать. Удаляюсь.
— Ой, ваша светлость… я же не… я вовсе не хотела вас прогонять… — испугалась и огорчилась Полли.
— Но тебе приходится это делать, — очень серьезным и даже слегка скорбным тоном промолвил герцог. — Наведение порядка в библиотеке — дело весьма важное. Оно не предусматривает наличия всяких там светлостей, которые только под ногами путаются.
— И могут быть выметены вместе с мусором, — ехидно присовокупил Шарц.
— Да уж, тебе это однозначно не грозит, — согласился герцог.
— Ну еще бы, я же маленький, между прутьями любой метлы проскочу.
— Бывают еще и тряпки, — поведал герцог. — Мокрые.
— Просочусь, — пообещал шут.
— Так о чем ты хотела поговорить, Полли? — спросил он, когда за герцогом закрылась дверь.
— Не знаю… просто… ты за меня вступился тогда… Наверно, мне хотелось еще раз спасибо тебе сказать.
— Положим, ты первая за меня вступилась. Так что это я должен тебе одно спасибо. Или даже два?
— Ты?! Должен мне два спасибо?! Ну знаешь, тогда я должна тебе не меньше трех!
— Возмутительно! Кто-то тут будет учить считать марлецийского доктора медицины?!
— Не знаю, как насчет медицины, а вот, если на рынке торговаться надо — кухарка с экономкой всегда меня зовут!
— Как только замок не разорился?
— Ах ты, нахал! По-твоему, я считать не умею?!
— Конечно, не умеешь. Обсчиталась ведь.
— Я?! Когда это было?!
— Только что. На самом деле это я должен тебе аж четыре спасибо. А ты, вместо того чтоб немедленно взыскать долги, собираешься выдать мне новую порцию кредитов, да еще и не озаботившись проверить их обеспечение!
— Нахал! И это мне вместо благодарности. Сам же признаешь, что аж четыре спасибо задолжал, а вместо того чтоб отдавать, обзываешь бедную девушку всякими заумными словами. А ну отдавай спасибо, а то тряпкой получишь!
— Что ты! Марлецийского доктора ни в коем случае нельзя бить тряпкой. Особенно по голове. А то вдруг из нее вылетят все мои важные марлецийские знания? Это уже будет порча ценного имущества милорда герцога.
— Вот еще! А я не по голове, я по заднице!
— Фу, девушка! Как тебе не стыдно? Тебе и слов-то таких знать не положено. Я вот краснею, даже когда думаю это слово в присутствии дамы, а ты его на всю библиотеку выкрикиваешь. Посмотри на эти книги! Ты представляешь, сколько великих умов прошлого взирают на нас с этих потемневших страниц сквозь несчетные годы и тяжелые переплеты?! А ты им всем — "задница"! Фу.
— Болтун. Говори спасибо.
— Спасибо.
