— То есть, если я достану перо и отдам его тебе, ты отпустишь графиню Холодные Руки на волю? Казимиру? Ты освободишь ее, приведешь ко мне, и мы совершим обмен, верно? А потом ты оставишь нас в покое и никакой мести?
— Именно.
— Произнеси это. Я хочу услышать эти слова из твоих уст.
Он покачал своей белокурой головой.
— Ну и запросы у тебя — и это в такой-то ситуации! Хорошо. Я, Всадник Элигор и Великий Герцог Ада, даю обещание обменять эту дьяволицу, которую ты называешь Казимирой, графиню Холодные Руки на ангельское перо, принесенное тобой.
Он лениво повел рукой, и вдруг сзади него появилась Каз, все еще закованная в цепи, ее рот был заткнут кляпом. Когда она увидела меня, ее глаза округлились, и она изо всех сил начала трясти головой. Я понял, что она имела в виду: Элигору нельзя доверять.
Как будто я сам этого не знал. Неважно, насколько удачной была моя сделка — у меня все равно не было другого выбора.
— Хорошо. Я согласен на твои условия. Но затем ты отпустишь нас обоих, где бы мы ни были? Навсегда?
Элигор кивнул.
— Как только я получу перо, вы оба будете свободны навсегда и сможете отправиться куда захотите, если будете держать язык за зубами обо всем, что вам известно. Но если вы впоследствии каким-либо образом попытаетесь сдать меня, нашей сделке конец, и я подвергну вас такому, что события в зале переговоров покажутся вам детской забавой. Договорились?
Я сделал глубокий вдох, посмотрел на Каз, которая по-прежнему сопротивлялась. Но разве у меня были другие варианты?
— Ладно, идет. А теперь сними с нее эти цепи. Если ты причинишь ей боль, то никогда не получишь от меня желаемое. Никогда. Я просто свяжусь с Раем и передам это дело им.
Мгновение спустя Каз исчезла.
— Она свободна, но, конечно, пока остается под моим… попечением. И останется у меня, пока ты не сообщишь, что достал перо и готов передать его мне.
Я чувствовал себя Скаем Мастерсоном, [72]поставив на карту все, включая мою бессмертную душу, но как я уже говорил, разве у меня был выбор?
— Тогда я могу идти? — спросил я.
Элигор медленно кивнул.
— Почти. Но на твоем месте я бы не стал спешить, не услышав кое-что еще. Видишь ли, мой старый друг принц Ситри каким-то образом прознал, что ты у меня в гостях. Ты, конечно, помнишь его.
Я очень хорошо помнил это монструозное создание.
— О, да. Он просто очарователен.
— Он жирный и завистливый кусок дерьма, во все сующий свой нос, — сказал Элигор слегка озлобленно. — Он сообщил Сенату о том, что пленник, которого я забрал у Секты Убийц, на самом деле — ангел, райский шпион.
— Что?
— И из-за этого появились… кое-какие недоразумения. По всей вероятности, я подкупил стражей Секты Убийц, и поэтому Ситри и остальные отправили к моему дому Очищенных из Мастемы. Они подчиняются непосредственно Дьяволу, так что взятка здесь не поможет.
— Отправили? Ты имеешь в виду, что они уже в пути?
Казалось, великому герцогу все это уже наскучило.
— Могу предположить, они уже, скорее всего, снаружи, а мои слуги пытаются их остановить. Но надолго их не хватит.
— Так что у тебя не было выбора. Неудивительно, что ты заключил со мной сделку! Иначе они забрали бы меня!
Элигор покачал головой.
— Нет. Я бы ни за что не отдал бы тебя Сенату живым. А если отдать им твои останки, останется шанс, что кто-то все же найдет перо. А я не хочу… чтобы подобная угроза нависла надо мной — ну ты понимаешь, о чем я. — Он взмахнул своими белоснежными крыльями. — Выход из положения — наша маленькая сделка.
— Но как мне теперь выбраться из Ада?
— Не моя проблема. Ты сумел зайти, сможешь и выйти, милый ангелочек.
— Но ты сказал, что если они поймают меня, то заставят рассказать про перо, рассказать про то, что ты сделал, про все!..
— Ах, да. — Он кивнул. — Надо еще кое о чем договориться. — Он указал на медвежонка-монстра, и тот вдруг оказался одет в медицинский халат. — Тедди, ты взял с собой нашего маленького друга?
— Конечно, Хозяин, — ответил медвежонок своим хриплым голоском.
Из кармана он достал шар размером примерно с мячик для гольфа и протянул его Элигору, придерживая своей мохнатой лапой. Эта штука была полупрозрачной, будто мутный мыльный пузырь, и я видел, как внутри по его стенкам скользит что-то сырое, что-то, чему совсем не хватало места в этом шаре.
